Сьюзен Зонтаг - Поклонник вулканов

Кавалер слез с мула и передал поводья Бартоломмео. Он увидел залитые лунным светом проходы между домов, где все еще мерцали остывающие угольки и виднелись закопченные куски вулканических выбросов. Деревню буквально забросало тяжелыми камнями, вес некоторых из них достигал сорока килограммов; сгорело всего несколько домов, но целых стекол нигде не осталось, у некоторых жилищ рухнули крыши.

К нему подошли местные жители с перепачканными сажей лицами, с горящими головешками или факелами в руках, пожелав рассказать, что здесь произошло. Да, они прятались в домах, а что еще оставалось делать? Другие выскочили в суматохе на улицу, закрыв голову подушками, столами, стульями или крышками от корзин для винных бутылей, и теперь разбредались по своим углам. У кого-то были травмы от камней, кое-кого обожгло горячим пеплом и парами серы. Кавалеру поведали ужасные истории. Потом его повели показывать одну семью, которая заблаговременно, за день до извержения, устроила себе укрытие, но, несмотря на это, все погибли. («Никто не уговаривал их бежать в подвал, ваше превосходительство, и прятаться там».)

Перед входом в подвал один из жителей вышел вперед с факелом в руке и осветил жуткую картину. Мать, отец, девять детей, несколько племянников и бабушка с дедушкой — все сидели, прислонившись к земляной стенке, и смотрели прямо перед собой. Одежда на них цела, лица не искажены — стало быть, смерть наступила не от удушья. С первого взгляда трудно было понять, в чем дело, но вот волосы — безжизненные их волосы покрывал толстый слой белого пепла, а поскольку крестьяне париков не носили, то теперь они чем-то напоминали античные бюсты.

«Интересно, отчего же они все-таки погибли? — промелькнула у Кавалера мысль. — От мощного всесокрушающего подземного удара вулкана? Или, может, от внезапной волны смертоносного вулканического газа?» На его мысленный вопрос ответил стоящий за спиной Бартоломмео:

— Они умерли со страху, милорд.

Валет кубков прибыл в Неаполь в конце октября. Разумеется, кроме него, валетом назвать больше некого. Кавалер разозлился сам на себя за то, что сразу не сообразил, кто такой этот валет на картах гадалки.

Уильям Бэкфорд и в самом деле состоял в близком родстве с Кавалером — он являлся его младшим племянником. В ту пору ему исполнилось двадцать лет. Он был безмерно богат, успел написать небольшую книжонку с вымышленными ироническими биографиями, увлеченно, даже пылко, собирал коллекции и знал толк в искусстве, по натуре своей отличался своеволием, был самолюбив и жаден до всякого рода развлечений, испытывал тягу к соблазнам и сокровищам. Совершая традиционную для тогдашней молодежи поездку по сокращенной программе, причем практически без отдыха (из Англии он выехал всего два месяца назад), он примчался в самую южную точку намеченного маршрута с удивительной быстротой и оказался на берегах дядюшкиного гостеприимства как раз в то время, когда задул горячий ветер, один из тех ветров в Южной Европе (известных под названием мистраль, фён, сирокко, трамонтана). Они дуют в точно отмеренные сроки, словно менструация у женщин, приносят с собой беспокойство, неврастению и эмоциональное равнодушие, словом, некий повальный предменструальный сезон, регулярно наступающий в строго определенное время года. Тогда повсюду начинает чувствоваться неясное беспокойство и напряженность. По грязным кривым улочкам взад и вперед снуют скулящие от тоски псы. И женщины подкидывают новорожденных на паперти церквей.

Уильям, достаточно измотавшийся в пути, но с горящим взором, полным желания увидеть новую экзотику, стремглав выскочил из кареты, обитой внутри парчой, и первым делом сказал:

— Надеюсь, на этом мое путешествие не кончилось. Покажите мне что-нибудь еще. Еще и еще.

Кавалер сразу же почувствовал в этом молодом человеке родственную душу, тот редкий характер, который никогда, ни на мгновение в течение всей своей долгой жизни не ведает скуки. Он продемонстрировал ему свои коллекции, похвалился новыми приобретениями, накопленными богатствами. (Вряд ли Кавалер забывал, что этот юноша был или вскоре будет самым богатым человеком в Англии.) Его шкафы набиты удивительными вещами. На стенах в три ряда развешаны картины, большинство из которых написаны итальянскими мастерами XVII века.

— Вот и мои этрусские сосуды, — показал Кавалер.

— Они просто бесподобны, — оценил Уильям.

— А вот образцы вулканических пород, — продолжал экскурсию Кавалер.