Дмитрий Дмитриев - Император-отрок. Историческая дилогия

– Чем же я виноват? Я всех пятерых приказал посадить в сарай под замок и сторожей приставил, а людишки-то и убежали. Сторожа-то, вишь, замерзли, ушли погреться, а как вернулись, видят – замок сломан, дверь отворена, а арестантов и след простыл.

– Кто же сломал замок и выпустил арестантов?

– Думается нам, что наш же мужик Федотка, его это дело… потому он говорил, чтобы мы выпустили арестантов.

– Подавай сюда Федотку, – грозно крикнул Заноза, а когда мужичонку привели к нему, грозно крикнул: – Ты сломал замок и выпустил арестантов?

– Никак нет! Зачем я стану ломать да выпускать?

– Говори правду! Не то плетей и пыток отведаешь!

– За что? Я невиновен.

– Гей, в кандалы его, – приказал Заноза солдатам, и злополучный Федотка очутился с тяжелыми кандалами на руках и на ногах. – Вали его в сани, в тайной канцелярии дознаемся правды.

Эти слова повергли Федота в ужас, и он дрожащим голосом спросил приказного:

– Ну а если я скажу, то пытать меня не будут?

– Скажешь правду, пытки избежишь.

– Я… я скажу… повинюсь. Я выпустил арестантов!

– Молодчик, нечего сказать, а плетей тебе все же не миновать.

– Вот-те раз! А если я скажу тебе, господин приказный, где накрыть арестантов, так ты меня не тронешь?

– Ну, черт с тобой, не трону и отпущу.

– Побожись! Божбе поверю, а словам нет.

– Ах ты, разбойник! Ты еще приказы мне вздумал читать? Да я прикажу всю твою гунявую бороденку по волоску выдергать. Сказывай, не то сейчас у меня плетей отведаешь!..

Федотка струсил и тихо проговорил:

– У моего кума они, у Максима, на мельнице.

– Показывай дорогу, пес! Гайда на мельницу! – крикнул приказный и, схватив Федотку, впихнул его в сани.

Через несколько времени мельник Максим, проводив Волынского легший спать, был разбужен страшным стуком в ворота. Он решил не отпирать их, но они, по приказу Занозы, были взломаны, а вслед за тем, стуча ружьями, солдаты и Заноза вошли в избу мельника.

Пошли обычные спросы и допросы. Максим упорствовал и не говорил, что у него был Волынский и увез его постояльцев. Тогда приказный велел солдатам пытать его. Мельник не вынес пытки и рассказал правду.

– Садись, Ванька, и записывай по пунктам, что станет показывать мельник, – приказал Заноза своему помощнику.

Тот молча сел к столу, разложил на нем бумагу, поставил медную чернильницу, висевшую у него на шнурке, достал гусиное перо и приготовился записывать показания.

– Сказывай, был ли у тебя кабинет-министр Артемий Волынский? – сурово спросил Заноза у мельника.

– Был, – слабым от пытки голосом ответил Максим.

– Что он у тебя делал?

– Ничего, только взял с собою неведомых мне людей, которые попросились у меня на ночлег…

– Значит, те люди тебе не ведомы? А сколько их было?

– Пятеро просили у меня ночлега: три мужика и две бабы.

– С Волынским ехало только два мужика и баба, а где же остальные?

– Те пошли пешком.

– Ладно, мы их захватим на дороге. Допрос кончен, собирай, Ванька, бумагу, – проговорил Заноза, обращаясь к своему помощнику, после чего приказал крепко скрутить мельника и тащить в сани, где уже находился Федотка.

Вся ватага двинулась в Петербург, но Захара и Дуни не нашли.

Сдав мельника Максима и Федота по приезде в Петербург в острог, Заноза чуть не со слезами рассказал своему начальнику Шварцу о жестокосердом поступке с ним кабинет-министра Волынского и об увозе последним с мельницы важных преступников.

– Что же это за преступники? – спросил Шварц.

– Неведомо какие, а только важные. Так говорят мужики той деревни, где они остановились на ночлег. Из них двое мною привезены и посажены в острог.

– Хорошо, как-нибудь я сделаю допрос этим мужикам, только не скоро, у меня крайне много важных дел…

– Я просил бы вас, господин Шварц, сделать о том донесение его светлости, – проговорил Заноза, – потому что в этом деле замешан кабинет-министр Волынский.

– Да, да, Волынский. Это важно для его светлости. Я сейчас же поеду с докладом. Ты тоже поедешь со мною, – после некоторого раздумья проговорил Шварц.

Оба они поспешили к Бирону.

Шварц тотчас же был принят Бироном, а потом был также потребован и Заноза. Изгибаясь в три погибели, переступил тот порог кабинета герцога.

– Ты видел, как Волынский вез в своих санях преступников? – спросил у него Бирон.

– Так точно, ваша светлость.

– Сколько же их с ним было?

– Всех пятеро, а в санях у Волынского только трое. Остальные, говорят, пешком пошли, ваша светлость. Как ни старался я их встретить или догнать, но не смог.