Дмитрий Дмитриев - Император-отрок. Историческая дилогия

– Сегодня мы едем дальше в путь, и нам с тобою надо расстаться.

– Расстаться? Так скоро? – со вздохом промолвила молодая женщина.

– Вижу, дочка, тебе тяжело расстаться со мною? От тебя зависит, Маруся, не расставаться со мною.

– Как?

– Со мной поедем.

– С тобою ехать, князь-батюшка? Возможно ли?

– Возможно, Маруся.

– Нет, князь-батюшка, как станут на меня смотреть твоя жена-княгиня, дочери и сыновья? Ведь ты им не скажешь, что я – твоя дочь?

– До времени не скажу.

– Тогда как же мне с тобою ехать?

– Мой сын, князь Иван, знает, что ты – мне дочь, и с его помощью я все улажу. Только дай мне, Маруся, твое согласие, скажи, что поедешь со мною!

– И поехала бы, князь-батюшка, с радостью поехала бы, да только одно меня останавливает: а вдруг муж вернется?

– Ох, Маруся, не жди! Едва ли он к тебе вернется!

– Так неужели же всю жизнь его держать в остроге будут? – с отчаянием воскликнула молодая женщина.

– Наверно, твоего мужа тоже пошлют в ссылку.

– Что же, и я поеду с ним, хоть на край света!

– Послушай, Маруся, я зову тебя с собою не навсегда, а только погостить. Порадуй старика отца!.. А если вернется твой муж, то майор скажет ему, где найти тебя.

– Что же, я готова ехать с тобою, князь-батюшка, – несколько подумав, промолвила Маруся.

– Спасибо, спасибо, дочка милая, сердечная моя! – радостным голосом проговорил князь Алексей, обнимая Марусю.

Теперь он был счастлив. На время им были забыты и его опала, и его падение. В нем теперь был виден уже не честолюбец, не человек, жадно стремящийся к почестям, славе и, чтобы достичь известного положения, все ставящий на карту, а нежно любящий отец.

Князь Иван одобрил намерение своего отца относительно Маруси и взялся помогать ему. Он рассказал про Марусю своей жене, ничего не утаив от нее. Наталья Борисовна сочувственно отнеслась к положению бедной Маруси, взяла ее под свое покровительство и выдала перед княгиней Прасковьей Юрьевной и перед ее дочерьми за свою дальнюю родственницу, случайно увидавшую ее в майорской усадьбе. Таким образом, Маруся вступила в семью опальных князей Долгоруковых.

Князь Алексей Григорьевич отдал приказ складывать шатры и готовиться в путь.

Расставание Маруси со стариком Петром Петровичем было крайне трогательно; оба горько плакали. Князь Алексей Григорьевич на прощание подарил Гвоздину золотой с крупным бриллиантом перстень в знак своей признательности и глубокого уважения, а затем крепко обнял его.

Поезд опальных Долгоруковых тронулся далее.

Маруся и Наталья Борисовна ехали в одной карете.

– Ты не поверишь, Маруся, как я сердечно полюбила тебя! И знаешь за что? За то, что моя судьба почти одинакова с твоей. Обе мы недавно вышли замуж по любви, и наши мужья одинаково несчастны; кроме того, ты по мужу приходишься мне сестрой. Хотя я и не знаю твоего мужа, но он мил мне, потому что состоит в дружбе с Иванушкой и за него страдает, – промолвила Наталья Борисовна. – Но по муже ты не убивайся: рано ли, поздно ли он вернется к тебе, его правота всплывет наружу, – за угнетенных и несчастных заступник сам Бог.

– Спасибо на ласковом слове, княгиня! Хоть всего один день прошел, как мы с тобою познакомились, а я привязалась к тебе как к сестре родной, – промолвила Маруся.

– По мужу ты и действительно моя сестра, и я должна заботиться о тебе: ведь твой муж за моего страдает.

Не так обходилась с Марусей «разрушенная царская невеста», княжна Екатерина Алексеевна. Ни ласковым взглядом, ни приветливым словом не дарила она своей сестры «потаенной». Не раз пробовала Маруся заговаривать с нею, но гордая, спесивая княжна едва удостаивала ее ответом.

Как-то в апрельский теплый день княжне Екатерине наскучило сидеть в карете, и она вышла пройтись, благо дорога шла густым лесом. Погода стояла теплая, деревья и кусты успели уже покрыться молодыми зелеными листочками. Природа после долгой зимней спячки быстро оживала. Но, видимо, княжну Екатерину эта воскресшая природа мало радовала: она шла медленно, опустив свою красивую, гордую головку. Она думала о минувшем величии, о своем женихе, императоре-отроке, которого смерть разлучила с нею навсегда, а также о первом любимом человеке – красивом иностранце, графе Милезимо, которого у нее так безжалостно отняли ради корыстных целей ее отец и родичи. Все это страшно огорчало ее, и она дала волю своим слезам. И тут неожиданно почувствовала на своем плече чью-то ласковую руку и услышала утешающие слова. Это была Маруся, давно шедшая вслед за нею, а теперь, увидев ее слезы, решившая подойти к гордой княжне.