Валерий Осипов - Избранное

— У меня к тебе серьезный разговор, Николай. В последний раз официально предупреждаю тебя, что если…

— Поздно, — дрогнувшим голосом вдруг сказал Колька, и глаза его неожиданно затуманились слезой.

— Что поздно? — переспросил Частухин.

— Поздно нам с тобой серьезно разговаривать, — устало вздохнул Крысин.

— Почему это поздно?

— А вот так — поздно, и все. Ничего уже не изменишь…

— Ты чего там бормочешь? — строго посмотрел на Николая Частухин. — Ты что задумал?

— Ничего я не задумывал, — тряхнул головой Колька и снова заулыбался. — Нам, убогим, задумывать не положено, нам о куске хлеба печалиться надо…

— Я тебя предупредил…

— Слышал. Спасибо. Будь здоров, участковый!

— Смотри, Николай, пожалеешь…

— Может, и пожалею. А может, и нет…

На всякий случай, никому ничего еще не говоря, Частухин установил наблюдение за «вшивым двором». Но Колька Крысин неожиданно исчез. Несколько дней он не ночевал дома.

В тот самый день, когда все произошло, Леонид Евдокимович сидел в домоуправлении на нижнем конце Бужениновской улицы.

Хлопнула дверь. Быстро вошел сотрудник отделения милиции.

— Еле нашел вас, — запыхавшись, сказал он.

— Что произошло? — недовольно спросил Частухин.

— Крысин объявился.

— Где?

— На Преображенке. В буфете в «Звездочке», вино пьет с «Суворовым». А около ресторана машина стоит, и все три брата Крысины в кузове сидят.

Леонид Евдокимович нервно встал.

— Звони в отделение, — сказал он сотруднику, — вызывай наряд к «Звездочке».

И, выйдя на улицу, быстро зашагал вверх, к Преображенской площади.

Он прошел всего один квартал, когда со стороны площади ударил выстрел.

…Частухин вылетел на Преображенскую площадь в тот самый момент, когда от Сокольнического банка отъезжала грузовая полуторка. Над кузовом мелькнула знакомая голова Кольки Крысина. В дверях банка, держась рукой за стену, показался весь измазанный кровью милиционер с карабином. Он вскинул карабин, но винтовочный выстрел из машины опередил его — милиционер шагнул вперед и упал на ступени.

— Стой! В гроб! В душу! — заревел Частухин, скачками пересекая площадь. — Крысин! Сволочь! Стой!!

На ходу, не целясь, он выстрелил три раза по колесам; в ответ сильно, винтовочно хлестнуло из кузова, и старший лейтенант, почувствовав, как в грудь ему ударило огромным толстым бревном, оступился и полетел куда-то вниз, под откос…

Он тут же вскочил, еще не понимая — ранен или убит? (Он был всего лишь сильно контужен — пуля попала в пуговицу форменного кителя.) Машина уже ехала по площади, петляя между трамваями. От кинотеатра «Орион», пригнувшись, бежал постовой, стреляя из пистолета вслед полуторке.

— Не стреляй, — еле слышным самому себе шелестом прошептал Частухин, — в трамвай попадешь, в людей…

Он не понял, как оказался около дверей банка. В голове звенело, перед глазами висел туман. Машина с преступниками уже въезжала в правый проезд Большой Черкизовской. Частухин наклонился к убитому милиционеру и поднял его карабин.

— Семь мешков взяли, — заговорил вдруг «убитый», с трудом приподняв голову, — два миллиона рублей… Сухоткина, гады, наповал… Возле сейфа лежит…

Два миллиона — цифра эта как-то обидно задела старшего лейтенанта. «Ну, зачем ему, дураку, два миллиона? — с трудом, лениво, испытывая сильную головную боль, подумал Леонид Евдокимович. — Куда он с ними денется? И двоих наших ребят из-за этих паршивых денег завалил… Зачем?»

С оглушительным визгом, скрипя тормозами и резиной колес, на площадь вылетела, сильно кренясь на повороте, милицейская машина.

«Наряд… Слава богу, — в полусознании, как в тумане, подумал Частухин, — теперь не уйдут… Зачем ему два миллиона?»

Он выпрямился, вздохнул всей грудью, воздух хлынул ему в легкие, и сознание вдруг мгновенно, как и ушло, сразу вернулось, туман упал из глаз, и он увидел остановившиеся в центре Преображенской площади трамваи и людей, испуганно прижавшихся к стенам домов, с ужасом смотревших на него…

Милицейская машина, подлетев к банку, взвизгнула тормозами и закачалась на месте на рессорах.

— Где? Куда?! Кто?! — заорало из машины сразу несколько голосов.

— На Большую Черкизовскую! — крикнул старший лейтенант, прыгая на подножку машины.

Силы восстановились уже почти полностью, и он действовал и говорил теперь автоматически.

— Сотрудника… раненого… в больницу! — успел крикнуть Частухин. — Внутри здания… убитый!