Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

30 августа русские корабли вышли в Северное море, и в три часа пополуночи 1 сентября прошли меридиан Дувра. В Ла-Манше был шторм, но Портленд был уже близко – в половине суток пути экономическим ходом.

В три часа пополудни отряд обменялся салютом с береговой батареей в окрестностях Портсмута. На городском рейде русских поджидала британская эскадра под флагом вице-адмирала Бриггса, и возглавлял линейный строй сам «Дредноут» – родоначальник поколения «сверхлинкоров».

Есть у англичан интересная традиция. Если приходят гости, хозяева берут их под своеобразное покровительство. За каждым кораблем иностранной делегации закрепляют одного представителя британской эскадры. Экипажи таких «побратимов» общаются лишь между собой, почти не вступая в контакты с соседями. Зато «хозяин» обеспечивает «гостя» лоцманской проводкой, экскурсиями в город и регулярной практикой в сигналопроизводстве. Таким образом, «Рюрик» по статусу флагмана имел дело в основном с «Дредноутом».

Программа визита предусматривала традиционные парады и совместные учения союзников по Антанте, переговоры и торжественные обеды. Кроме того, русские экипажи получили возможность обычным порядком сходить в увольнительную в город – по 45 душ ежедневно. Английские полицейские не без удивления отметили, что, несмотря на традиционное обилие в припортовой зоне кафе и пабов, ни один из русских моряков не был доставлен в участок пьяным…

Тем не менее из увольнительных возвращались не все. К моменту завершения визита 59 моряков русской эскадры числились «в нетях», а проще говоря – сбежали на чужом берегу. Львиную долю дезертиров составляли новобранцы 1913 года призыва, многие раньше были замечены в крамольных настроениях по отношению к действующей власти.

Около десятка пропавших молодых матросов были из экипажа «Рюрика». Эссен решил не оставлять их в эмиграции и снарядил поисковую экспедицию – совместно с местной полицией. В результате все беглецы были выловлены и преданы офицерскому «суду особой комиссии» – за дезертирство и сбыт на берегу казенного обмундирования.

Промежду прочим, выяснилось, что некоторые из беглецов остались на английском берегу не вполне по собственной воле. Они попались на прием, бытующий в Англии со средневековых времен. Матрос идет в увольнительной в портовый кабачок. Там к нему за столик под видом земляка подсаживается вербовщик коммерческого рейса. Щедро угощает алкоголем… Наутро парень просыпается у барной стойки с тяжелой головой на плечах и с контрактом частной судоходной кампании в кармане. И милый на вид человек сообщает несчастному, что вчера тот по пьяни не только подписал эту бумагу, но и попросил в счет будущего жалованья аванс. Который, мол, тут же с новыми друзьями и прокутил… Для убедительности предъявляется долговой вексель.

Вербовщик доволен. Юноша, естественно, в шоке. И как после того возвращаться на свой корабль?

На суде Особой комиссии русской эскадры нередко раздавались голоса офицеров в защиту таких «нетчиков». Мол, здесь речь скорее не о дезертирстве, а о хитрости вербовщиков. Но Эссен склонен был к «лопухам», давшим себя обмануть, относиться с еще большей строгостью, чем к крамольникам, поддавшимся на уговоры политэмигрантов.

– Права поговорка: не пил бы детина – не стал бы скотина!

И… велел наказывать завербованных обманом еще и за пьянство.

7 сентября эскадра отправилась во французский Брест. Здесь состоялся торжественный прием с участием российского посла во Франции.

После бала в честь посла последовала изнурительная авральная погрузка топлива. А по окончании бункеровки полагается приборка, баня и поочередная отправка тех, кто хорошо поработал, в увольнительную на берег – партиями по 40–50 душ с каждого корабля. Естественно, что многие «отдохнули» на берегу до состояния полного «нестояния». Кондуктор с «Паллады» Басанин в нетрезвом виде спровоцировал драку с уличными хулиганами и был ранен пулей из пистолета в ногу. Один из матросов «Рюрика», тоже будучи навеселе, пытался в кафе покурить на подоконнике и в результате свалился со второго этажа на мостовую. По заключению корабельного врача, если бы парень не был изрядно пьян, он, скорее всего, получил бы тяжелые травмы. Но в данном случае, упав полностью расслабленным, как мешок, матрос отделался только парой синяков.

На обратном пути планировался заход в порты Скандинавии. 14 сентября у маяка Сварте эскадра разделилась – линкоры взяли для связи два миноносца и степенно поползли по засвежевшей волне в Христианзанд. «Рюрик» с крейсерами и оставшимися миноносцами отправился в Ставангер.