Дмитрий Барчук - Две томские тайны

— Положим, ваши отношения с женой — это личное. Хотя в императорской семье свои правила на этот счёт. Но почему вы совсем устранились от государственных дел, этого я понять не могу. Помните, как мы мальчишками отлавливали из пруда щук, чтобы они не ели других рыб? Сейчас мы можем и должны сделать то же в обществе людей. Разве не к этому обязывает нас верховная власть? Не этому ли нас когда-то учил мэтр Лагарп [10] Мэтр Лагарп — Фредерик Сезар Лагарп (1754–1838) — швейцарский генерал и государственный деятель, в русской истории известен как учитель Александра I и его брата Константина, прививший воспитанникам идеалы Французского Просвещения. ?

И тут великого князя прорвало:

— Это не я, это вы, Ваше Императорское Величество, забыли уроки великого гражданина. Думаете, если убрали с площадей отцовские виселицы, разрешили круглые шляпы и длинные брюки, то хорошо усвоили уроки Фредерика Сезара! Монсеньор учил нас, что все люди рождаются равными, что наследственная власть есть дело чистого случая, что свобода одинакова для всех. Если вы это помните, то должны были, взойдя на престол, первым подготовить указ о Конституции, а вторым — о собственном отречении. Вы же этого не сделали. А только просиживаете штаны со своими потешными реформаторами на Тайном совете, или, как вы ещё себя гордо именуете, Комитете общественного спасения, и рассуждаете о свободе, равенстве, братстве, ничего реально не предпринимая.

Молодой царь нахмурился.

— Вы правы по существу, но сильно ошибаетесь относительно способов достижения цели. Важность и масштаб назревших реформ настолько серьёзны, что любая поспешность в государственном переустройстве может больше навредить, чем принести пользы. Поспешать надо медленно, с умом. Не так, как французы…

Константин перебил брата:

— Наполеон, в отличие от вас, проводит настоящие реформы. А вы заключили с англичанами союз против этого великого человека, преобразующего Европу!..

Когда Константин нервничал, он сильно походил на отца. Тот же лихорадочный блеск в глазах, та же торопливая, слишком эмоциональная речь, те же взмахи руками перед лицом собеседника…

После такой беседы в дороге настроение у государя испортилось, аппетит пропал окончательно. За ужином он сидел молчаливый, на материнские вопросы отвечал невпопад, а вскоре сослался на головную боль и уехал. Константин отделался лёгким испугом.

Из Тильзита всадники выехали ранним утром. Солнце только взошло на небосклон, но ещё не проснулось до конца, поэтому светило рассеянно и вяло. В перелесках щебетали птицы. Под копытами лошадей в траве сверкали крупные капли ночной росы. Прекрасное время для конной прогулки!

Но король Фридрих-Вильгельм [11] Фридрих-Вильгельм — Фридрих Вильгельм III (1770–1840) — король Пруссии с 16 ноября 1797 г. Отец российской императрицы Александры Фёдоровны (Шарлотты Прусской), дед российского императора Александра II. в седле держался отвратительно, его лошадь то и дело сбивалась с шага, поэтому и другим наездникам приходилось сдерживать своих коней.

На небольшом хуторе прусский король и его штаб спешились и стали ждать союзников, поскакавших дальше к Неману.

Над рекой клубился густой пар, когда Александр со своей свитой выехал на берег. На блестящей от солнца водной глади чернели два неподвижных плота. Они были застланы коврами, а посереди возвышался походный шатёр с развевающимися над ним французскими и русскими знамёнами, штандартами с литерами «А» и «N». Рядом на якоре стоял плот поменьше с маленькими палатками для свиты императоров.

— Как я завидую вам, Ваше Величество! Вы через считанные минуты встретитесь с величайшим человеком Истории! — как всегда, брякнул невпопад скакавший рядом Константин.

Царь промолчал.

— Если бы эта встреча произошла раньше, сколько жизней было бы сохранено. Двенадцать тысяч наших солдат сложили головы под Аустерлицем, двадцать шесть тысяч мы потеряли под Эйлау и восемнадцать тысяч — под Фридландом. Как хорошо, что вы, наконец, решили прекратить войну. После падения Кёнигсберга нам оставалось только раздать каждому солдату по пистолету, чтобы пустить себе пулю в лоб, всё равно в следующем сражении им суждено было погибнуть. Противостоять военному гению Наполеона бесполезно. И то, что он сейчас, выиграв кампанию, соглашается на мир, говорит о благородстве и величии его души…

Александр не выдержал и одёрнул брата: