Рой Якобсен - Стужа

— Нордимбраланд мы оставим Ухтреду, — неожиданно сказал Эйрик. — Ты имеешь что-нибудь возразить?

— Да, — быстро отвечал Эдрик.

Эйрик с Кнутом переглянулись.

— Каковы же твои возражения? — спокойно осведомился конунг. — Ему нельзя доверять?

— Да нет.

— Стало быть, доверять ему можно? — сказал ярл.

— Как? — Эдрик словно бы только теперь осознал, с кем разговаривает, и быстро перевернул собственное мнение: — Ну да, да. И потому вам его лучше не удерживать.

Конунг рассмеялся:

— Зато мы можем удержать тебя, Торкеля Высокого и других знатных мужей, на которых ни один правитель никогда не мог положиться?

Вопрос был задан безыскусным тоном и как будто бы позабавил Эдрика, он медленно пожал плечами и сосредоточился на еде, но что-то опять встревожило его. Ярл произнес:

— Мы попросили тебя прийти, чтобы выразить благодарность тебе и твоим людям, ведь, не будь вас, мы бы не сидели сейчас здесь, в Йорвике. Старинная Мерсия вновь в твоих руках, ты имеешь больше земель и занимаешь более высокое положение, чем когда-либо, и мы искренне желаем крепить наше дружество.

Он встал, ненадолго скрылся в сумраке справа от очага и воротился к столу, держа в руках длинный меч в черных кожаных ножнах, окованных золотом. Выдернув меч из ножен, Эйрик положил его перед гостем, который широко раскрыл глаза и осторожно провел пальцами по блестящей стали.

— Прими этот дар, — сказал Эйрик, садясь, — и прости, что мы не призвали тебя раньше, нам кажется, тебе лучше не появляться прилюдно в нашем обществе. И я уверен, ты поймешь причину, если услышишь, что мы последуем твоему совету и прикажем убить Ухтреда, но не сейчас, и сделаешь это не ты и не твои люди. — Он помолчал и добавил: — Однако ж у такого человека, как Ухтред, наверняка есть и другие враги?..

— А то, — рассеянно обронил Эдрик, не отрывая взгляда от меча.

— Пусть пройдет месяц-другой, — продолжал Эйрик. — А ты пока подумаешь, как это осуществить…

Эдрик кивнул, спрятал меч в ножны и опять положил на стол.

— Теперь давай обсудим кое-что еще, — снова заговорил Эйрик. — Восточная Англия покуда не в наших руках, Лондон тоже. Я возглавлю поход на Ульвкеля, Кнут же выступит на Лондон — вместе с тобой?

Эдрик опять кивнул. А ярл, выдержав короткую паузу, добавил:

— И тут, естественно, возникает вопрос об Адальрадовом сыне Эдмунде: если народ говорит правду и Железнобокий пробился к отцу, то он способен причинить нам много вреда.

— Верно, — кивнул Эдрик.

— Ты Эдмунда знаешь?

— Да.

На сей раз ярл не удовлетворился односложным ответом.

— Так как, в сущности, ты человек Адальрада?

Воцарилась тишина. Эдрик явно растерялся. Кнут поднял глаза, но спокойно продолжил трапезу, Эдрик же аккуратно отставил кубок, обхватил ладонью меч, словно опасаясь, что он исчезнет, и устремил невидящий взгляд на Геста. Эйрик пришел на помощь:

— Раньше ты был человеком Адальрада.

— Верно. Раньше.

— Сумеешь стать им вновь?

Опять тишина. Впервые за все время гость улыбнулся:

— Да.

— Несмотря на плохие отношения с Эдмундом?

Улыбка стала еще шире.

— У Эдмунда и с отцом отношения не сказать чтобы хорошие, хотя сейчас они заодно.

— Значит, ты сумеешь пробраться в город, предать свою жизнь в руки Адальрада и снова завоевать его доверие, и не только его, но и Эдмунда Железнобокого?

— Сумею, — отвечал Эдрик Стреона.

— Я тебе верю, — сказал Эйрик.

Раз-другой переглянувшись с конунгом, он отпил глоток вина, мельком посмотрел на Геста и дал кой-какие указания насчет похода на юг — о кораблях, которые придут из Уэссекса к побережью Восточной Англии, и о том, какую позицию Эдрику должно занять к этому походу и к передвижениям Кнута, — затем, возвысив голос, сказал в заключение, что уйти Эдрику придется тем же путем, Даг сын Вестейна выведет его за пределы города, где он и должен находиться, пока датское войско не выступит в поход, а теперь ярлу и конунгу предстоит пировать с Ухтредом.

Эдрик быстро встал, взял меч, на мгновение задержав взгляд на блестящей стали, церемонно поклонился и исчез.

— Что ж, можно пригласить Ухтреда, — весело сказал ярл, наполняя кубок конунга. — Но сперва малыш Гест поведает нам историю о девочке, которая семь дней провела на льдине…

Снова зарядил дождь. Лил не переставая три дня и три ночи. Воины тем временем пили, ели да спали. Еле-еле, через силу, начались приготовления к новому походу, на юг. Правда, Геста все это не очень-то и касалось, он был отдан произволу переменчивых ярловых настроений, а на свободу вырывался лишь во второй половине дня, когда ярл совещался в городе с важными персонами, и шел тогда в церковь Троицы, чтобы побеседовать с незримым Богом и помолиться, в том числе за Хаварда, ведь друг его никак не выздоравливал. И однажды нежданно-негаданно Гест столкнулся с архиепископом Вульфстаном, который в одиночестве поднимался по отлогой каменной лестнице, спеша укрыться от дождя.