Денис Блажиевич - Угличское дело [СИ]

— Мне откуда знать.

— Ой ли? Торопка парень хороший. За него любая…

— А я не любая. У меня может свое предпочтение имеется. Ты, например.

— Я.

— Чего смеешься?

— И куда мне. Барабан пригожей Если причесать конечно.

— Смейся, смейся. А я так думаю. Баба каждому мужику нужна.

— Это если мужик достойный.

— А ты что?

— А я сомневаюсь.

Каракут постучал в ворота Колобовых. Ворота приоткрылись и появились три головы. Дед, мужик и юноша.

— Опять ты?

— Казак.

— А Тимохи нет.

— А я к нему. — ответил Каракут.

— Шел бы ты казак.

— Чего это у тебя? Псалтирь что ли?

— Заходи. — сказал дед.

Колобовы опять расселись на бревнах. По ранжиру.

— Ничего мы не знаем. — сказал юноша.

— Такой казак, такой казак. А дитячьими забавами чего интересуешься?

— Что указ какой вышел? — посмотрел прямо в корень дед.

Федор показал трещотку.

— Где Тимоха ее взял?

— Где взял там нет.

— Ну видел я у Тимохи.

— А ты зачем интересуешься? — дед был глубинный старик.

— Знать мне надобно. Не по указу. Для себя.

— Брешет. — не поверил отец.

— Может и брешет.

— Я Тимохе трещотку сделал. — сказал дед.

— Сам или дал кто?

— А мы что без рук?

— Неспроста спрашивает. Ох, неспроста.

— Сам. Как дед учил. Одной рукой бей, другой жалей. Тогда человек вырастет.

— Понял. Ты деда прямо Аристотель.

— Еще и лается. — сказал юноша.

— Точно на продажу. — догадался отец. — В Нижнем что ли спрос есть?

— Подрядиться можем. — добавил дед. — Смотри казак. Нам Колобовым, что трещотки, что пушки лить. Раз плюнуть.

— Буду ввиду иметь. Колобовы мастера.

Каракут уже выходил со двора, когда его позвал старик.

— Стой, казак. А трещотку эту Андрюха Молчанов делал. Мне сказал, чтобы я Тимохе отдал.

— А сам чего?

— А ты у него спроси.

В своей лаборатории Тобин с благоволением перелистывал страницы трактата Авиценны. Каракут сказал.

— Мне подарил его маэстро Брабанти. И теперь он твой.

— Никогда не поверю, что можно отдать такое сокровище.

— Я оставил себе список.

— Но маэстро Брабанти. Поди украл?

— Я не живу так, лекарь.

— Что же. Не мое дело как оно тебе досталось.

Тобин осторожно обернул книгу мягким и толстым куском выделанной шерсти.

— Так что тебе нужно?

— Как происходит черная болезнь, маэстро? И может ли она быть у животных?

— Всем известно, что падучая всеядна. Прожорливой гадине разбору нет тварь ли это бессмысленная или сосуд греха с душой христианской. Не знаю… Геронтий Афинский писал, что причиной всему мозговые черви. Великий Парацельс утверждал, что всему виной полнолуние. Если человек рождается в полнолуние, у него точно будет падучая.

— А припадок? Божья то воля или им можно руководить?

— Об этом писал язычник Деметрий. Такая бессмыслица. Но что можно взять с язычников, обойденных божественным фаворским светом?

— Я хочу тебе кое-что показать, достопочтенный лекарь.

Они вышли из лаборатории, спустились во двор. Подошли к Торопке, рядом с которым сидел Барабан.

— Ты обещал, казак. — сказал Торопка.

— Обещал. Сделаю. Немного поволнуется и все. Гляди лекарь.

Федор поднял трещотку. Легкий и постоянный ветер завертел колесо с серебряными лодочками. Колесо трещало, Федор поднес его к глазам Барабана. Собака взвизгнула и начала оседать на землю, запрокидывая назад свою большую кудлатую голову.

— Торопка.

Торопка всунул между зубами Барабана нож. Каракут сказал лекарю.

— Чередование, лекарь. Мельтешение перед глазами может пробудить черную хворобу. Так и Дементий писал.

— Верую в Бога нашего Иисуса Христа, а это все языческая прелесть.

— И мы в Иисуса Христа веруем, но и глазам своим тоже.

Задними дворами пробиралась Макеевна к дому попа Огурца. Здоровалась с соседями, так по-свойски, как только она умела.

— Здравствуй, Лукич. — это громко. А тихо под нос. — Ногой тебе в лыч.

Опять громко.

— Скажи Акулине своей пусть зайдет. Я ей слив моченных обещала.

— Зайдет.

Макеевна тут же добавила для себя.

— Если доползет, квашня рыхлая… Кланяйся ей от меня, лапушке твоей.

Попа Огурца Макеевна нашла на огороде, возле высокой грядке, обложенной соломой и присыпанной жирным черноземом.

— Батюшка Огурец, а я к тебе уже третий день иду. Что ты огородничаешь?

— Дыни сажаю. Лето должно быть спокойное в этом году с солнцем сахарным. Ты по делу ко мне, честная вдова?