Николай Таратухин - С гитарой по жизни

Позднее, этот В. Бычко опять пробрался в законотворцы, но уже рангом пониже — в городскую Думу Краснодара, став ее депутатом. Бывший военный, уволенный в запас в звании прапорщика, без высшего образования (говорят, что, будучи депутатом ЗСК, он все же получил диплом), но с зычным голосом, умело влияя разными способами на избирателей в своем поселке, он добивался, чтобы те отдавали ему свои голоса на выборах. Интересные выводы сделала городская прокуратура в 2010 году, проверяя финансовую работу городской Думы. Оказывается, этот В. Бычко назначил своему помощнику оклад около 75 тысяч рублей в месяц. Плачевно, но таких щедрых депутатов в Думе было тогда выявлено аж 12 человек, некоторые из них на этой работе держали своих родственников. И это при том, что ставка госслужащего такого ранга в городской Думе была тогда 28 тысяч. К слову, я у Н. Шишкиной получал всего три тысячи рублей в месяц.

Сейчас, возможно, в правоохранительных органах края ситуация изменилась к лучшему, но тогда, в начале 2000-х, даже депутату городской Думы добиться справедливого решения по очевидному, вопиющему беззаконию, совершенному чиновником, было невозможно. Когда иск депутата Н. Шишкиной в Прикубанский районный суд по возврату магазина рассматривала судья этого суда (та самая, которая признала аренду Чердаковой недействительной), произошел беспрецедентный случай: судья, видимо, испугавшись присутствия на суде в качестве общественного защитника — депутата городской Думы, прервала слушание дела, завязав процессуальный спор с прокурором — создала видимость конфликта. В результате судебное заседание было прервано на неопределенный срок, а по причине отсутствия Чердаковой дело было закрыто.

2003 год. Сын мой после окончания политехнического института нашел работу не по специальности, но она ему нравилась, и, несмотря на небольшой оклад, с головой ушел в премудрости своей работы. Я по инерции еще кое-что писал, но здоровье вдруг заставило прекратить всякую работу, связанную с волнениями и тем более со стрессами. А какой же журналист без всего этого? Сильно меня подкосил тот процесс с В. Бычко. Начались вызовы скорой помощи с последующей госпитализацией в больницы. Улучшения здоровья не наступало. Друзья даже привели меня однажды к местной знаменитости — экстрасенсу.

После длительного стояния в очереди, попав в ее кабинет, я с трудом рассмотрел сквозь пелену струящегося из лампад фимиама, сидящую под висевшими над нею картинами с изображением фантастических животных, страшно взлохмаченную жрицу то ли черной, то ли белой магии. Усадив меня в кресло перед столом, она дала мне в руку крупную фасолину и заставила рассказать свою историю болезни. Выслушав меня, экстрасенс долго молчала, перебирая пальцами рассыпанные на столе фасолины.

— Ваши болезни от лекарств. Вас лечат неверно. Вижу у вас аллергию, — категорично заявила она.

Ушел я от нее озадаченным. Верить или не верить? Я кроме как в Судьбу ни во что другое не верю, но тут задумался. А может, она права? В двух городских больницах, куда меня ранее привозила скорая, ставили диагноз «гипертонический криз» и лечили 21 день. Выписывали с некоторым улучшением, но стоило мне следовать предписаниям врачей и принимать дома назначенные лекарства, состояние мое ухудшалось. Через несколько месяцев мне определили вторую группу инвалидности, и я получил право на бесплатное получение лекарств, которых в аптеках зачастую не было. После визита к экстрасенсу я задумался: правильно ли меня лечат? Разные врачи выписывают разные лекарства — почему? Подходят ли мне они? И еще, может быть, тут замешана, действительно, аллергия на продукты?

Начал анализировать. Выяснилось, что у меня страшнейшая аллергия на боярышник. Вот вам и первейшее средство для улучшения работы сердца! А я регулярно принимал настойку боярышника, после которой оказывался чуть жив! Помимо этого, обнаружилась аллергия на петрушку, сельдерей и лимоны. Аллергия на петрушку едва не стоила мне безымянного пальца на правой руке, где у меня обручальное кольцо. Мы гостили у дочери. Жена попросила нарвать в огороде петрушки к столу, что я и сделал, а к вечеру у меня распухла вся кисть правой руки и покрылась волдырями как от ожога. В травматологии разрезали кольцо и сказали: еще бы пару часов и отрезать нужно было бы палец.

Чтобы разобраться в лекарствах, я начал изучать медицинскую литературу о гипертонии. Кроме этого, купил новейшие по тем временам справочники по лекарственным препаратам и узнал много полезного о совместимости лекарств, об их действии на организм. Оказалось, мне категорически нельзя принимать бета-блокаторы из-за частоты моего пульса (52—54 удара в минуту). Когда я их принимал по предписаниям врачей, частота падала до 45 ударов, и состояние резко ухудшалось, хотя давление снижалось до нормальных цифр. Нельзя мне принимать такое распространенное антигипертензивное средство, как индапамид. После его приема у меня начиналась аритмия. А мне ведь это все врачи назначали, и я добросовестно принимал эти лекарства. Это сейчас я о гипертонии знаю не меньше своего участкового врача, а тогда врачи едва меня не угробили в возрасте 66 лет. Даже в краевом диагностическом центре, куда меня направляли для обследования из моей поликлиники, врачи назначали лекарства, противоречащие по действию друг другу. Это я узнал позже, когда стал более критически относиться к назначениям и тщательно читать аннотации к лекарственным препаратам. Порой лекарства могут принести больше вреда организму нежели сама болезнь.