прот. Николай Агафонов - Неприкаянное юродство простых историй. Рассказы и были

— Что теперь прикажете делать? — кисло улыбнулся митрополит.

— Прикажу включить блокировку и пониженную передачу, — пряча свое волнение в нарочито спокойном тоне, произнес Палладий.

Водитель переключил два рычажка, и машина, зарычав сердито, поползла по грязи, все увереннее набирая ход.

— Действительно, машина — зверь, — восхитился митрополит.

— То-то, Владыка! — торжествовал Палладий. Выехав на солнечную поляну, окруженную с одной стороны елями, с другой — березами, остановились.

— Вот там, в ельничке, маслят пособираем, а в березовый за белыми пойдем.

Маслят действительно набрали за час по полной корзине. А вот белых архиепископ только пять нашел да с полкорзинки подберезовиков и подосиновиков. Митрополит и вовсе три гриба отыскал.

— Да, — сокрушался Палладий, — кто-то здесь до нас потрудился. В прошлом году, веришь ли, Владыка, пять полных корзин на этом месте взял. Пойдем обедать, а после еще в одно место проедем.

На поляне бессменный водитель, он же старший иподиакон архиепископа Александр Павлович уже накрыл обед на раскладном столике, приставив к нему два походных раскладных креслица. Из термоса разлил суп с фрикадельками из осетрины, на второе — судак, запеченный в яйце.

Владыка Палладий достал маленькую походную фляжку из нержавейки и разлил в пластмассовые кружечки душистый коньяк.

— Ну, Владыка митрополит, благослови нашу походную трапезу.

Митрополит повернулся на восток, прочел молитву и благословил стол.

— Что-то так хорошо здесь, может, не поедем больше никуда? — предложил он.

— Сделаем три кущи: мне, тебе и Александру Павловичу — и будем здесь жить, — засмеялся Палладий. —

Вчера в саду рвался остаться, сегодня в лесу. Из тебя не синодал, а анахорет-пустынник неплохой получился бы.

— Такое житие надо было от юности выбирать, а сейчас мы с тобой только в архиереи годимся. Из нас, наверное, и путных настоятелей не выйдет.

— Твоя правда, Владыка, никуда мы больше не годимся, — поддакнул Палладий, выпивая коньячок.

После обеда, попив кофейку, Владыки прогуливались по поляне, пока Александр Павлович убирал посуду и раскладную мебель в багажник. Затем все сели в зверь-машину и поехали по просеке в глубь леса. Побродили по лесу полчаса и, ничего не обнаружив, решили возвращаться домой.

Вдруг Владыка Палладий спросил водителя:

— Слушай, Александр Павлович, а что за этими холмами? Мы ни разу туда не ездили…

— Там, Владыка, прекрасная дубовая роща.

— Все, едем туда, — распорядился архиерей.

Прямо перед ними был высокий холм. Круто вверх на него уходила дорога, но было сразу заметно, что по ней мало кто ездил.

Измерив глазом дорогу, Александр Павлович предложил:

— Давайте, Владыка, в объезд, тут километров пятнадцать-двадцать будет. Подъем затяжной и очень крутой, можем не вытянуть: двигатель поизносился, слабоватый.

— Ну вот тебе и хваленая машина, — стал подтрунивать митрополит.

— Благословляю напрямую! — решительно сказал уязвленный архиепископ.

— Как скажете, Владыка, — покорно вздохнул Александр Павлович.

«УАЗик» взревел и понесся в гору, но с каждой минутой уверенный ход его становился все тише. Александр Павлович переключился на первую скорость. До спасительной вершины оставалось метров пятьдесят, когда на дорогу вышло стадо баранов. Автомобиль, дернувшись, заглох и остановился, затем покатился назад. Александр Павлович нажал до отказа на педаль тормоза, но автомобиль продолжал катиться вниз, набирая скорость. Водитель дернул ручник и резко вывернул влево. Автомобиль, качнувшись вправо, все же устоял и остановился поперек дороги. Александр Павлович, выскочив из машины, заглянул под днище и сразу понял причину: тормозной шланг лопнул.

Стали спускаться, притормаживая скоростью заведенной машины. Двигатель ревел, как раненый зверь, машину трясло, но все же она неслась вниз с ускорением. Уже в конце спуска как-то мягко покатилась по накатанной колее.

— Все, Владыка, кажется, приехали, — печально сказал Александр Павлович.

Архиереи прогуливались около машины, пока водитель, лежа под ней, что-то откручивал. Наконец он вылез и сокрушенно сообщил:

— Ну так и есть, как я предполагал, рассыпался диск сцепления. Сами мы, Владыка, ехать не сможем, только на буксире. Если вы благословите, то я схожу в ближайшую деревню за подмогой.

Архиепископ растерянно развел руками, а митрополит расхохотался:

— Ну, как там Александр Сергеевич Пушкин говаривал: