Уинстон Грэхем - Погнутая сабля [The Twisted Sword]

Странно, думал он про себя, что уже слышал имя Тальена, который много лет назад — осенью будет двадцать — нарушил гарантии, данные генералом Гошем. Слышал это имя, проклинал его, а потом почти забыл. Росс и подумать не мог, что однажды вновь встретится с этим зловещим человеком. Ему казалось, что все чудовища вроде Робеспьера окончили жизнь на гильотине, к которой в свое время приговорили стольких людей. Но все не так.

Лучшей лошадью, которую удалось раздобыть Россу, оказался старый серый мерин по кличке Байонн. Его привели в четверг утром, и после нежного расставания с семьей Росс выехал из Парижа и направился на юг, в Мелён. Поскольку его и без того неторопливая лошадь вскоре охромела, он оказался в Сансе лишь поздно вечером и остановился на ночь на постоялом дворе у реки. Семнадцатого он выехал пораньше, но непрекращающийся дождь сделал поездку малоприятной.

В то утро, когда Росс покинул Санс, до Парижа дошли новости о том, что маршал Ней не только не пленил императора, но и три дня назад переметнулся на его сторону под Лон-ле-Сонье. Вся армия за исключением нескольких преданных королю офицеров последовала его примеру. «Неужели ни у кого не осталось чести?» — спросил король, когда узнал о случившимся. Несмотря на это, он провел смотр войск на Марсовом поле и вернулся к повседневным обязанностям.

Стало ясно, что во время наступления Бонапарт захватил семафорные станции и с их помощью прислал вчерашние обнадеживающие новости. Ничто не создает панику скорее, чем оптимистичная информация, которая, как выясняется позже, основана на лжи.

Днем мрачный и подавленный Анри де ла Блаш пришел навестить Демельзу.

— Жоди сказала, что Росс уехал в Осер. По пути он наверняка узнает о предательстве Нея и приближении Наполеона и повернет назад. В любом случае, он англичанин и гражданское лицо, так что едва ли ему грозит какая-то опасность. Как бы там ни было, мы с Жоди считаем, что вам пора получить паспорта для отъезда из Франции. Разумеется, я останусь здесь, мое место рядом с королем, но Жоди тоже лучше уехать для ее же безопасности. Завтра рано утром она заедет за вами и вы вместе отправитесь к графу де Жокуру, он вам поможет.

— Думаешь, Наполеон дойдет до Парижа?

— Думаю, что да. После сегодняшних новостей — определенно.

— Когда?

— Когда? Мы точно не знаем, где он сейчас. Наверное, уже севернее Дижона. Против него решительно настроена старая аристократия, но, учитывая резкую смену настроения армии... Думаю, это случится примерно через неделю.

— Как бы мне хотелось, чтобы Росс никуда не уезжал.

— И мне. Но не забывай, что если дело дойдет до войны, это будет именно гражданская война между Людовиком Бурбоном и Наполеоном Бонапартом. Что бы ни случилось потом, сейчас Франция не воюет ни с Англией, ни с Австрией, ни с Россией, ни с Пруссией. А Росс — иностранный подданный. И я уверен, Наполеон не причинит ему никакого вреда, чтобы произвести хорошее впечатление на другие страны.

— Но в тот раз все было иначе.

— То есть, двенадцать лет назад? Но тогда он находился в зените славы и, прекрасно понимая, что уже получил от Англии все возможные уступки, планировал возобновить войну. Теперь же, когда он снова придет к власти во Франции, ему понадобится как минимум год мира, чтобы укрепить позиции.

Демельза смотрела, как в окна бьет дождь.

— Сегодня утром леди Фицрой прислала мне весточку и посоветовала уезжать. Сама она уезжает завтра.

— Завтра утром за вами зайдет Жоди.

— Я не уеду без Росса, — предупредила Демельза.

— Разумеется, нет. Но он услышит последние новости и завтра наверняка вернется. Но лучше заранее выправить паспорта.

— Как, наверное, скверно провести весь день в дороге в такую погоду.

Дорога из Санса в Осер проходила вдоль реки Йонна. Эта плоская и плодородная местность была мало заселена, а люди здесь жили в лачугах.

К десяти часам дождь стих и выглянуло блеклое, бесцветное солнце. Но за хорошей новостью последовала плохая — лошадь хромала все сильнее. Росс слез с нее и решил взглянуть, что с ней случилось. Послушное животное уныло склонило голову, словно стыдясь собственной ущербности. Подковы вроде были в порядке. Лошадь хромала на правую заднюю ногу, и после тщательного и осторожного осмотра Росс пришел к выводу, что виной всему ревматизм, разыгравшийся от холода и сырости.

Они уже выехали из Жуаньи, но он нашел конюха в следующей деревне. Оборванный маленький француз, пожав плечами, произнес: «II est vieux» [12] он старый (фр.) . И то правда. Солнце согрело промокшие плечи, и Росс осознал, что этой фразой можно описать и его самого. Он спросил конюха, нельзя ли где-нибудь купить или нанять лошадь, но, по-видимому, такая возможность не представится до самого Осера.