Уинстон Грэхем - Погнутая сабля [The Twisted Sword]

Демельза поднялась за чем-то наверх, и Росс, ожидая, когда приведут лошадей, подошел к двери и окинул взглядом свои владения. Он был частью этих мест. Его взгляд скользил по деревьям справа. Тонкий, отливающий медью ручей бежал из-под моста в сторону бухты Нампара. Прямо перед ним, на полпути к вершине холма, виднелся подъемник и крыши Уил-Грейс, а также гора пустой породы, плавно спускающаяся в сторону дома и наполовину заросшая бурьяном. В прошлом году по просьбе Демельзы убрали две оловодробилки, поскольку в Соле их и так предостаточно. Поля, в основном невозделанные, ожидали вспашки в феврале и были усеяны многочисленными воронами, пытающимися разжиться чем-нибудь съедобным. Обнесенный стеной сад Демельзы с воротами на пляж, полоска неровной земли между садом и пляжем. В полумиле отсюда, у первых утесов, виднелся подъемник и прочие постройки шахты Уил-Лежер.

За спиной возвышался дом, образец неописуемой архитектуры, с серой крышей, покрытой серым делаболским сланцем, если не обращать внимания на соломенную заплатку со стороны заднего двора, с разномастными дымоходами и толстенными каменными стенами — его дом, сооруженный грубыми шахтерскими руками для семьи, которой он давал кров вот уже шестьдесят лет.

— Я готова! — сказала Демельза, когда привели лошадей.

Они двинулись легкой рысью, старые товарищи, как и их лошади. Росс заметил у Демельзы маленький холщовый мешочек.

— Что там? — спросил он.

— Да так, прихватила кое-что.

Начался отлив, и хотя ветра не было, море щетинилось белыми зубцами. Некоторое время они скакали по кромке прибоя, поднимая брызги и позволив лошадям наслаждаться водой. Вдали чернели голые скалы, но вокруг Уил-Лежер их покрывала зелень, а у подножья росли черные, бурые и фиолетовые водоросли. Облака над горизонтом постоянно меняли форму. Корнуольская природа частенько меняет декорации.

— Итак, теперь у нас есть внучка.

— Да.

— Ты рада?

— Да, Росс, рада.

— А Кьюби?

— И Кьюби. Я уверена, она тоже довольна.

Они проехали еще немного.

— В первый ее приезд в Нампару, — прервала молчание Демельза, — в тот первый раз она казалась такой спокойной и самоуверенной, что я почти убедила себя невзлюбить ее. Но очень скоро, через пару дней, я поняла, что это всего лишь панцирь. Под ним она была такой мягкой, уязвимой, израненной, как больной зверь на кровавых изломанных лапах... Ты только представь, каково ей... Первый ребенок, без мужа и среди чужих людей.

— Любящих ее чужих людей.

— О да! Но если бы здесь был Джереми, солнце вышло бы из-за туч. Она сказала как-то раз: «Никто не произносил мое имя так, как Джереми. Он говорил «Кьюби» по-своему, как говорил только он..»

Подступили слезы, для Рождества это было уже слишком.

— Что ж, теперь блестящий титул, которым меня наградили по ошибке, достанется бедняге Генри, — резко сказал Росс.

— Мне это тоже по душе, Росс, несмотря на то, как ты об этом говоришь. Справедливо, по-моему, что титул перейдет к твоему сыну.

Они подъехали к сухому песку.

— Она не говорила, как хочет назвать ребенка, есть у нее мысли на этот счет?

— Хочет назвать ее Ноэль. Кажется, это предложил Джереми. И Франсис, в честь ее матери.

— Ноэль Франсис Полдарк. Звучит неплохо. Я рад, что она не последовала примеру семьи Хорнблауэр.

— Хорнблауэр?

— Джонатан Хорнблауэр, придумавший двухцилиндровый паровой двигатель, он умер в марте. У его отца родилось тринадцать детей, и всем он дал имена на Дж: Джеколия, Джедедайя, Джеруша, Джосайя, Джаби, Джонатан. Остальные я забыл, но когда-то помнил все.

— Расскажи об этом Кьюби. Быть может, она передумает до крестин.

— Кстати, — заметил Росс, — жаль, что у Джорджа не родились мальчики-близнецы. Назвал бы их Кастор и Поллукс.

Демельза рассмеялась. Как же приятно было снова услышать этот звук!

— Клоуэнс бы с этим согласилась.

Росс посмотрел вдаль.

— Помнишь тот песчаный холм? Как мы с тобой, Джереми и Клоуэнс любили с него скатываться? Какое это было удовольствие, когда они были маленькими!

— Даже слишком хорошо помню. Чудесное было время!

— Не могу представить, как я скатываюсь по нему с Гарри.

— Не волнуйся, твое место займет Ноэль.

Росс поправил поводья.

— Странное чувство. Не думаю, что когда-нибудь узнаю Гарри так же хорошо, как Джереми. Не так много я участвую в его жизни. Да еще все эти годы между нами... Иногда я чувствую себя его дедушкой!

— Что за вздор!

Вокруг не было ни души; только вспархивала иногда стайка чаек, песчанок или ржанок, встревоженных их приближением, птицы отскакивали подальше или лениво хлопали крыльями, чтобы отлететь на безопасное расстояние.