Уинстон Грэхем - Погнутая сабля [The Twisted Sword]

День выдался не слишком теплым. Деревья больше не защищали от западного ветра. И все же Стивену было тепло.

‒‒ Если ты так хочешь знать, то да, я повлияла на решение сэра Джорджа не отказывать тебе в кредите. Но я сделала это ради Клоуэнс, а не ради тебя. Предположение, что ты хоть чуть-чуть интересен мне как мужчина, абсолютно беспочвенно. Клоуэнс — мой друг, и я была перед ней в долгу. Вот и все.

‒‒ Может, теперь я тоже перед тобой в долгу. ‒‒ Стивен похлопал лошадь по шее. ‒‒ И, может, однажды ты позволишь мне тебе отплатить.

‒‒ Круп у твоей лошади тяжеловат, ‒‒ заметила Харриет, ‒‒ Без должной заботы она растолстеет. Я знаю эту породу.

‒‒ А я считаю, что это восхитительная лошадь, ‒‒ холодно ответил Стивен. ‒‒ В чем-то даже лучше твоей.

Харриет натянула поводья и оглядела пейзаж, залитый улыбающимся солнцем.

После долгой паузы она сказала:

‒‒ Женитьба на Клоуэнс много для тебя значит, Стивен. Так довольствуйся этим. Не стоит прыгать выше головы. Хорошего дня.

Она развернулась и поехала шагом, вскоре перейдя на галоп.

‒‒ Вперед, мальчик, ‒‒ гневно скомандовал Стивен. ‒‒ Мы ее догоним.

Он послал Моисея вперед и вскоре ее догнал. Дорога шла в гору, и более крупная лошадь получила преимущество. Затем Харриет грациозно перепрыгнула через низкую изгородь, и Стивен последовал за ней. Теперь они поравнялись, и лошади скакали почти с одинаковой скоростью, хотя Моисей все же держался на три корпуса позади.

Следующая изгородь, корнуольская каменная стена, была не намного выше, но гораздо шире. Данди перепрыгнул. Моисей последовал за ним, но сбил камень. Харриет обернулась и рассмеялась. Стивен сильнее ударил бока лошади пятками и стегнул хлыстом. Они ехали по красивой открытой местности между лесистыми склонами и высокими одиночными деревьями. Теперь они неслись в бешеном темпе.

Он знал, что не стоит так мчаться, как и то, что если он остановится, Харриет, вероятно, тоже сбавит темп. Но Стивену хотелось испытать лошадь. Слова Харриет ужалили его, подобно змее, яд проник и распространялся по телу. А ведь она еще и насмехалась над его лошадью.

Стивен решил, что вот-вот нагонит ее, поймает, заставит остановиться и проявит великодушие. Его лошадь крупнее и должна дольше сохранить силы. К тому же Харриет женщина, и если она не сорвиголова, то не сможет скакать в дамском седле со скоростью мужчины. Но Харриет оказалась сорвиголовой. Она подпрыгивала в седле, и черная коса летела за ней. Теперь она впервые воспользовалась хлыстом.

Они подъехали к следующему препятствию. Лес с обеих сторон подступил ближе, оставив тропку, обнесенную высокой живой изгородью. Сразу за изгородью начинался глубокий ров. Харриет натянула поводья и хлопнула Данди по шее. Лошадь, двойным прыжком преодолела препятствие. Данди приземлился на камни и обломки с другой стороны, споткнулся и встал на ноги, когда Стивен приготовился к прыжку.

Он оказался куда ближе к Харриет, чем ему казалось: ее короткая заминка, которая была лишь подготовкой к прыжку, привела его к заминке более серьезной. Стивен полоснул Моисея хлыстом, и огромный конь начал прыжок на полшага раньше, чем нужно. С чудовищным усилием он кое-как преодолел живую изгородь, но передние ноги попали в канаву, и Моисей упал. Тяжелая лошадь, мощный импульс, и Стивен вылетел из седла, перелетел через голову коня, с тяжелым хрустом рухнув на камни и гальку. Мир вокруг него почернел.

Росс приехал к Дуайту в среду, когда долгая череда погожих дней впервые прервалась дождем и ветром. Дуайт писал письмо доктору Сатлеффу, которого недавно пригласили осмотреть старого короля. Дуайт и Сатлефф познакомились в Лондоне и время от времени переписывались. Сатлефф прописал королю травяное успокоительное, которое, по его наблюдениям, хорошо помогало множеству пациентов, страдавших манией. Но Дуайт, хоть и не упомянул об этом в письме, сомневался, что такое лекарство окажется полезным для слепого человека, страдающего прогрессирующей деменцией, а теперь еще и теряющего слух. Единственное лечение, которое прописал бы сам Дуайт ‒‒ бóльшая свобода, чтобы старый и безобидный король мог гулять, или хотя бы его возили вокруг замка. Это не причинило бы никакого вреда государству.

Когда Росс вошел, Дуайт поднялся, не выпуская пера из рук, но улыбкой приветствуя друга.

‒‒ Ты один? ‒‒ спросил Росс.

‒‒ Да, все ушли, кажется, на ваш пляж. Думаю, Кэролайн пошла не по своей воле: она не любит пачкать ноги в песке. Тебе лучше?