Иосиф Кобецкий (П. Павлов, К. Бецкий) - Русский Рокамболь - (Приключения И. Ф. Манасевича-Мануйлова)

Белецкий арестовал Ржевского и назначил расследование, причем вели его… Мануйлов и Осипенко! Расследование подтвердило якобы признание Ржевского, и тогда о нем было доведено до сведения Штюрмера. Штюрмер сообщил об этом в ставку, Белецкий — в Царское Село, и было решено произвести расследование уже более формальное, порученное состоявшему в распоряжении Штюрмера и лично близкому ему члену совета м. в. д. Гурлянду, при чем почему-то одновременно и параллельно, с санкции того же Штюрмера, продолжали свою расследовательскую работу и Мануйлов с Осипенко.

Результаты обоих дознаний были диаметрально противоположны — мануйлово-осипен-ковское следствие подтвердило виновность Хвостова, формальное следствие Гурлянда не только фактически опровергло эту винов ность, но и сам Ржевский не подтвердил своей сознания, якобы, сделанного им Белецкому

Конфуз получался для обвинителей (Белецкого и Распутина) огромный, и тогда Белецкий (уже назначенный в Иркутск) решился с отчаяния на безумный с бюрократической точки зрения шаг — он опубликовал все мануйловские данные в услужливых „Биржевых Ведомостях", а затем, чтобы было еще крепче, напечатал в „Новом Времени" письмо-протест, заявляя, что эти данные были сообщены им редактору „Биржовки" М. М. Гаккебушу доверительно, не для печати.

Это стоило Белецкому генерал-губернаторского поста, и он остался после этого совершенно не у дел, но и Хвостову, несмотря на то, что официально виновность его не только не подтвердилась, но и была опровергнута, нанесен был решающий удар, после которого падение его было только вопросом времени.

Мы не будем разбирать, какая из версий правильна, но мы попутно не можем не вспомнить, что, отвергая мануйловскую версию, Хвостов тем не менее открыто признавал перед чрезв. сл. комиссией, что его всегдашним желанием было „пришибить" Распутина и что он делал даже в этом направлении попытки через Комиссарова и своего адъютанта Камен-скова, и, вспоминая это, мы, быть может, не с таким уж недоверием отнесемся к утверждению Хвостова, что все „ржевское" обвинение было „грубой инсценировкой" Мануйлова и Осипенко.

Во всяком случае, как совершенно справедливо вспоминает Хвостов в своем показании чрезв. спедств. ком-ии Врем. Прав. [33] T. I, стр. 42. ), Осипенко на суде по делу Мануйлова на вопрос, почему он участвовал в производстве следствия, дал характерный ответ:

— Потому что Манасевич-Мануйлов был заинтересован в этом деле…

Изложить степень и характер участия и заинтересованности Мануйлова в деле Ржевского крайне затруднительно, ибо Хвостов, конечно, пристрастен, а сам Мануйлов в своем показании чрезв. следств. ком. по делу Ржевского начинает так путать, что дать веру хотя бы одной строке его не приходится. Достаточно указать, что, по его рассказу, он в это время еще никакого отношения к Распутину не имел, у него не бывал и т. д., и если заинтересовался делом о подготовке убийства, то лишь по просьбе специально заехавшего к нему по этому поводу Симановича, с которым он был знаком по Суворинскому клубу!

Для более полной характеристики его в этом отношении приведем дословно одну выдержку из этого его показания, напоминающую скорей не то фарсовый диалог, не то разговор двух рыжих в цирке.

Председатель. — Скажите, в деле расследования о поездке Ржевского и о связи Ржевского с А. Н. Хвостовым какое поручение вы действительно имели?

Мануйлов. — Дело в том, что следствие вел Гурлянд, а мне было поручено одновременно также заняться этим делом…

Председатель. — А какое участие было в этом деле Осипенко?

Мануй л ов. — Дело в том, что этот Гейне [34] Инженер-авантюрист из распутинского кружка и приятель Ржевского и Мануйлова, главный свидетель обвинения. , которого я допрашивал, — его разыскивал тогда Симанович целый день и, в конце концов, разыскал (!) его на частной квартире у той дамы (Лерма. — Прим, ред.), у которой я был. Там случайно находился Осипенко. Так как мне приказано самым частным образом, то я говорил, он записывал… И Осипенко там был.

Председатель. — Т.-е. Гейне и Осипенко были найдены в квартире?

Мануйлов. — Нет, нет. Дело в том, что Гейне Симанович привез на квартиру, а там на квартире находился Осипенко.

Председатель. — Симанович привез Гейне на квартиру Лерма?

Мануйлов. — Где я находился.

Председатель. — А Осипенко?

Мануйлов. — А Осипенко был там случайно; он просто приехал вечером случайно…