Иосиф Кобецкий (П. Павлов, К. Бецкий) - Русский Рокамболь - (Приключения И. Ф. Манасевича-Мануйлова)

Поливановым, которому он показал всю свою переписку с г. Мануйловым и рассказал про некорректное поведение последнего. По словам Рафтопуло, он и его приятель-агент французского генерального штаба Эмиль Мутье (Emile Moutier) работали для г. Мануйлова, т.-е. для нашего правительства, даром, получая от него только уплату расходов по разъездам и телеграммам, и г. Мануйлов должен, мол, ему еще 2975 франков за произведенные расходы. Рафтопуло рассказал также подробно свои сношения с г. Мануйловым и. д. начальника главного морского штаба контр-адмиралу Вирениусу.

„Так как Рафтопуло говорил мне о своих близких сношениях с нашим морским агентом в Берлине князем Долгоруким, то я навел у последнего справку в Берлине, и тот заявил мне, что комендант Константин Рафтопуло известен греческой миссии в Берлине как офицер греческой морской службы, уволенный за какие-то неблаговидные проступки, и что ему, князю Долгорукому, известно об имевшихся у Рафтопуло сведениях о контрабанде для японцев, благодаря близости его к транспортной конторе Рейдт в Антверпене.

„Представляя об изложенном на усмотрение вашего превосходительства, имею честь почтительнейше добавить, что сообщения Рафтопуло 2-му генерал-квартирмейстеру Поливанову и и. д. начальника морского штаба контр-адмиралу Вирениусу бросают неблаговидную тень на чиновника особых поручений Мануйлова и посему навряд ли удобно продолжать департаменту полиции передавать вышепоименованным лицам предложения и сообщения г. Мануйлова. Коллежский советник А. Гартинг. 31 мая 1905 года".

Рачковский и Гартинг ковали железо, пока были у власти. 8 июня П. И. Рачковский представил доклад Д. Ф. Трепову, бывшему в то время товарищем министра внутренних дел. В этом докладе Рачковский набросил тень на все сообщения Мануйлова и резюмировал свое прошение указанием, что департамент полиции не извлекает почти никакой пользы из доставляемых Мануйловым документов, а получает Мануйлов за это до 50000 рублей в год. Трепов положил на докладе резолюцию: „Обдумать, как с этим покончить". 24 июня Гартинг представил новый доклад о Мануйлове, заканчивавшийся следующими соображениями:

„Деятельность г. Мануйлова в Париже по отношению к секретному отделению департамента полиции не дает никаких серьезных результатов, тогда как агентура его по одному отделению обходится департаменту около 47 т. рублей. По моему крайнему разумению, получать документы разведочного характера, но с более серьезным выбором, можно было бы за сравнительно незначительную сумму (я полагаю, не больше третьей части суммы, ассигнуемой г. Мануйлову), а если бы заграничная агентура департамента была поставлена рационально, один из помощников означенной агентуры мог бы специально заниматься деятельностью разведочного характера. Таким образом, я полагал бы, что вверенное чиновнику особых поручений Мануйлову дело должно быть передано агентуре департамента полиции в Париже, а он — отозван из Франции, если его деятельность по отделу прессы не делает пребывание его в Париже необходимым. Я признавал бы необходимым отозвать названное лицо из Парижа тем более, что оно не пользуется достаточным уважением среди представителей французских властей и что подобное решение вопроса уменьшит в значительной степени расходы департамента".

28 июня Гартинг составил для Трепова еще один доклад о Мануйлове:

„Согласно представленной чиновником особых поручений Мануйловым при донесении от 22 июня сего года за № 269 справке, на разведочную агентуру за границей ему отпускается ежемесячно: на расходы 8250 фр., на конспиративную квартиру 200 фр. и на покрытие особых своих расходов (представительство) 500 рублей.

„В подробном исчислении статьи 1-й „служащие" — г. Мануйлов указывает, что он расходует ежемесячно на 9 лиц 4191 фр., в том числе-' 1) на Поморина— письмоводителя, взятого им из Петербурга, только с месяц тому назад, но показанного как постоянного сотрудника, и 2) на лицо, занимающееся просмотром и вырезками из газет (Инвернизи — 374 фр., этот последний расход навряд ли кажется нужным). В статье 2-й „агентурные наблюдения" г. Мануйлов указывает на расходы по наблюдениям за миссиями в Париже 1510 франков, в Лондоне 550 фр., в Брюсселе 550 фр., в Мадриде 200 фр., в Эссене 240 фр., в Антверпене 250 фр., в Гааге 250 фр.

„Входя в подробную оценку каждой из вышеуказанных статей, я считаю, что исчисляемые расходы совершенно не оправдываются, так как их незачем производить, помимо ежемесячных расходов в 200 фр. переводчику французского разведочного бюро Анселю и расхода в 60 ф. в гостинице, где, время от времени, проживает японский полковник Акаши. Наблюдение за миссиями в Париже никогда не давало серьезного результата; все выемки обрывков бумаг, в них сделанные, неинтересны; то же самое можно сказать и про наблюдение за миссиями в Лондоне, Брюсселе и Гааге. Наблюдение за германским посольством в Мадриде мотивируется г. Мануйловым тем, что он рассчитывает получить оттуда копию немецкого шифра Наблюдение в Эссене, на заводе Круппа совершенно бессмысленно и не может дать никакого результата; что же касается наблюдения в Антверпене за контрабандой, на что, г. Мануйловым тратится будто бы 250 франков в месяц, то таковое бесполезно, что ему и было указано во время его последнего пребывания в Петербурге. По вышеуказанным статьям г. Мануйлов тратит, по его словам, 7741 фр., а получает 8250 фр.