Андрей Миколайчук - Уго Пилигрим

— Спасибо за откровенность. Но если начал говорить правду, то говори ее до конца. Мы встретились не в Ливане, а во Франции, в порту Марселя я услышал первый раз твой голос.- С раздражением произнес Уго.

— Я к этому сейчас приду, а пока продолжу.-

Ответил сдержанно Веремида.

— Но это не будет необычная битва. Отцы этой войны призвали на помощь могущественные, черные силы, которые уничтожат наш мир, а затем и ваш. Освободилось зло, которое спало тысячелетия, теперь оно вооружается, и готовиться к походу.

Уго ничего не понял из сказанного, но все равно спросил:

— Причем здесь мы?

— Сейчас словами описать то, что тебе должны были показать наяву, очень трудная задача, поэтому будь ко мне снисходителен. Ты веришь, что капля яда, маленькая и незначительная, сможет отравить всю воду в колодце?

Уго согласился с этим фактом и вопросительно посмотрел на Веремиду.

— Зло же имеет не только свойство такого яда, но еще и силу пророка. Когда видели, как молится Мухаммед, пусть Аллах освятит его душу, все молились, старики, женщины, малые дети и сильные воины. Человек всегда подчиняется примеру и делает все, как показал ему другой человек. Так существует этот мир с древних времен. Когда ты рождаешься, тебя учат говорить, есть, ходить, и ты все делаешь так, как тебе показывают. И даже тогда когда дерзкий ум вдруг подумает, что он сам хозяин своих поступков, то это только значит, что ему эту мысль подсказывает дьявол.

Ты согласен со мной?

Уго ничего не оставалось, как согласиться.

— Ну что это объясняет? Я не понимаю, о каком зле ты говоришь и в чем наша избранность.

Но Веремида, не обращая внимания на его замечание, продолжил.

— Начнется все лесах Венгрии, в армии, которая призвана церковью на защиту вашего Святого Гроба. В армии паломников, которые понесут на своих одеждах крест, сначала появится один человек, он якобы прогоняя скуку, посадит на кол крестьянина, единоверца, который утаит зерно и не захочет делиться хлебом. Его примеру станут следовать, и уже после первой битвы пленные позавидуют мертвым, с живых станут снимать кожу, заливать кипящее масло вовнутрь человека, резать, рубить частями. Дальше, после взятия города, эти люди, объединившись в армию, их к тому времени будет уже много тысяч, не оставят в живых ни одного мирного жителя. Потом они выберут себе короля, и царствовать захотят везде, видя какую власть над миром подарило им зло. Они оставят оружие и последуют дальше, подражая монахам.

Уго слушал Веремиду с открытым ртом, воображение рисовало ему картинки рассказанного ужаса, и кровь мальчика закипала от злости. Сжав кулаки, он произнес.

— Ты лжешь! Пускай ты прав, и эта война не будет справедливой, но христианские воины соблюдают кодекс чести рыцаря, а значит- защитят слабого и восстановят справедливость там, где она попрана.

Веремида грустно покачал головой.

— Рыцарские уставы будут бессильны, зло подчинит себе воображение людей и оправдает любое свое преступление. Начало этому уже положено, призывая к убийству мусульман, ваш Папа объявил, что этого хочет ваш бог!

Уго ничего на это не ответил. Он слышал эту фразу не в первый раз, ее произнес Гвиберд при разговоре на корабле.

Беседа продолжалась до самого вечера, и кода на посеревшем небе появился молодой месяц, Уго попрощался с Веремидой. Они расставались друзьями.

За следующие дни пути паломники преодолели расстояние в восемьдесят миль. Повсюду они встречали разрушенные христианские святыни, поваленные церкви и заброшенные монастыри. В Назарете Уго взял воды из источника, в котором набирал воду Спаситель, будучи ребенком. Они видели издалека гору Фаворскую, где преобразился Христос на глазах Петра, Иоанна и Иакова. Об этом поведал друзьям Роланд, рыцарь с каждым шагом приближающим его в Иерусалим преображался и становился настоящим предводителем. Гвиберд же, подавленный недавним покушением на свою жизнь, путешествовал молча.

Паломники спешили и поэтому дорогу в Иерусалим выбрали прямую, обходя стороной города и сопутствующие им деревни. К вечеру четвертого дня отряд стал лагерем у склона, который располагался на востоке от селения Карьет-ал-Анаб. Воду брали из источника, который бил прямо из скалы. Ребята с интересом рассматривали караван- сарай, построенный специально для мусульманских путников. Одежда, приобретенная на Кипре, порядком поизносилась, но они категорически отказались поменять ее на длиннополые белые арабские халаты.