Эрнст Мезаботт - Иезуит. Сикст V [Исторические романы]

— Братья! Если верить предсказаниям наших прежних старшин, мы близки к полному торжеству наших идей.

Радостный шепот пробежал по собранию, лишь один Лойола по всей видимости не разделял общей надежды, он сидел, скрестив руки на груди, глаза его горели и рот кривился от саркастической улыбки, к счастью, не замеченной собранием при всеобщем энтузиазме.

— Да, братья, — продолжал председатель, — силы, угнетающие наш орден, пали. Свет севера осветил мрак юга; гордая, непобедимая Испания и ученая Италия содрогнулись. Немец севера возвысил голос, и трон папы пошатнулся. Падение злодеев — близко, царство избранников Божьих настает.

— Верны ли сведения, сообщенные тобою? — спросил один из членов.

— Да, принц Конде, ты сам хорошо знаешь, как быстро распространяется новое учение, в глубине твоей души ты сочувствуешь ему и, конечно, давно бы сделался лютеранином, если бы не боялся потерять общественное положение и свои несметные богатства.

Принц Конде сконфузился, покраснел и сел на место. Председатель продолжал:

— Германия пылает, пропаганда Лютера учит народы презирать авторитет Митры и Шлема [18] То есть авторитет церкви и монархии. . Пламя распространяется повсюду. Швейцария, Франция, Италия чутко прислушиваются к истине нового учения, папский авторитет падает. У нас везде есть друзья и помощники, мы обладаем сокровищами, вырванными из рук жадного Филиппа Красивого. Соединимся же все вместе и поможем великому Мартину Лютеру уничтожить авторитет римской церкви, на развалинах которой мы восстановим орден храмовых рыцарей!

— Да здравствует орден храмовых рыцарей! — раздались многочисленные крики.

Один из братьев попросил слова.

— Имеешь ли ты, почтенный принц, — спросил он, — готовый план для достижения цели?

— Да, имею, — последовал ответ. — План всесторонне обдуман и составлен на общем собрании братьев.

— Не забудьте, что после смерти де Молэ, наш орден не избрал другого великого магистра, предоставив власть совету семи братьев, из которых самый старший должен быть председателем. Вот почему я занимаю этот пост, — добавил старик. — Между мной и моими товарищами, кроме брата Игнатия Лойолы, отсутствовавшего, мы собрали некоторые данные, которые я и желаю отдать на суд ваш.

Сказав это, председатель вынул из кармана несколько пергаментов и начал читать:

«Товарищество, состоящее из рыцарей, священников и народа, имеет своей задачей освобождение человечества от цепей рабства и деспотизма католического духовенства. Товарищество разделяется на три класса. К первому относятся вступающие новички, знакомящиеся с целью ордена. В продолжение трех лет они должны знакомиться со средствами и правилами, указываемыми орденом. У них двоякого рода обязанность: учеников и учителей. К второму классу принадлежат братья действующие. Им поручает орден исполнение некоторых задач, относящихся к политическим и церковным реформам. К третьему классу принадлежат немногие лица, которым уже известны тайны ордена, цель его и средства, которыми он обладает; этот класс совокупно с гроссмейстером управляет делами товарищества. Никто не может быть переведен в высший класс без предварительного пребывания, в продолжение трех лет, в низших классах. Гроссмейстер избирается из достойнейших высшего класса. Затем, в союзе со всеми апостолами науки разума, орден вступает в отчаянную борьбу с католической церковью и тиранами, и тогда только будет считать цель свою достигнутой, когда восторжествует свобода, и совесть человека избавится от страшных пут католицизма».

Программа была встречена общим холодным молчанием: тем не менее она произвела глубокое впечатление на присутствующих. Один из братьев встал — это был благородный голландец, прибывший из своей страны, чтобы найти союзников для пропаганды великого учения среди рыцарей храма. Он сказал:

— Пока мы должны везде искать членов для воскресшего ордена. Мы должны открыть ряды нашего общества для каждого сочувствующего великому делу свободы совести, что прежде, как вам известно, было запрещено.

— То, что ты предлагаешь, брат, уже обсуждалось семью главными членами совета и найдено весьма разумным. Старые положения заменились новыми. Решено это здание назвать храмом свободных каменщиков.

— Да будет так! — раздалось единодушно, и голос принца Конде звучал восторженнее всех.

— Итак, — сказал Бомануар, вставая, — собрание одобряет решение членов семи. Отныне наше общество сделается могущественнейшим в целом мире!