Дмитрий Иловайский - Куликовская победа Димитрия Ивановича Донского

Полки представляли величественное зрелище. Воины и кони их имели бодрый вид, доспехи и оружие ярко блистали на утреннем солнце. Кольчатые железные брони или стальные калантыри (панцири из блях), шлемы с остроконечными верхушками (яловицами), продолговатые щиты, окрашенные в любимый красный цвет, тугие луки и колчаны со стрелами, острые копья, частью кривые булатные сабли, частью прямые мечи — вот в чем состояли доспехи и оружие русских воинов того времени. Над войском во множестве развевались знамена на высоких древках или так называемые стяги, а поднятые вверх копья имели подобие целого леса.

Наиболее нарядными, большею частью позолоченными доспехами и также яркими, сверху наброшенными плащами или приволоками отличались предводители русской рати, т. е. князья и воеводы. Из среды их особенно выдавался сам Димитрий Иванович как своим великокняжеским облачением, так и мужественной, сановитою наружностью. Это был высокий, очень плотный, широкоплечий мужчина, темноволосый, с окладистой бородою и большими умными глазами. Он находился еще в полном цвете сил и здоровья, ему было не более тридцати лет от роду. Рядом с ним выехал из Кремля его любимый двоюродный брат Владимир Андреевич, который был еще моложе Димитрия. Вокруг них ехала свита из собравшихся в Москву подручных князей, каковы: белозерские Федор Романович и Семен Михайлович, Андрей кемский, Глеб каргопольский и кубенский, удельные князья ростовские, ярославские, устюжские, Андрей и Роман Прозоровские, Лев Курбский, Андрей муромский, Юрий мещерский, Федор елецкий и другие.

Все московское население высыпало на проводы ополчения. Женщины голосили, расставаясь с своими мужьями, братьями и родственниками. Великая княгиня Евдокия Дмитриевна с супругою Владимира Андреевича и другими княгинями и с боярынями московскими у кремлевских ворот делали последние проводы отъезжающим. В слезах Евдокия не могла и слова вымолвить. Великий князь, смотря на нее, сам едва не заплакал, однако удержался, чтобы не подать примера слабости для воинов, и только кроткими словами утешал супругу. Остановясь перед ратью, он сказал громко окружающим его: «Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую, за святые церкви и за землю Русскую!»

«Готовы сложить свои головы за веру Христову и за тебя, государь великий князь», — отвечали голоса из толпы.

Затем ударили в бубны, затрубили в трубы, и войско, двинулось в поход. Во избежание тесноты рать разделилась и пошла на Коломну тремя дорогами. Одну ее часть с Владимиром Андреевичем великий князь отпустил на Брашево (на Бронницы), другую с белозерскими князьями послал Болвинскою дорогою, а третью сам повел на Котел. Евдокия, княгини и боярыни взошли на высокий великокняжеский терем и оттуда долго еще сквозь слезы смотрели в южные окна, через Москву-реку и Замоскворечье на удаляющееся ополчение, которое бесконечной змеей растянулось по дорогам. За войском следовал длинный обоз с съестными запасами и всякой походной рухлядью. Кроме того, воины, по обычаю русских походов, сложили на телеги более тяжелые части своего вооружения, т. е. брони, щиты и т. п. А князья и бояре имели при себе еще особые обозы и многочисленных слуг.

Семейство свое и город Москву великий князь на время отсутствия поручил воеводе Федору Андреевичу Кобылину. Он взял с собою в поход из Москвы десять гостей-сурожан, т. е. русских купцов, ездивших по торговым делам в Кафу, Сурож (Судак) и другие крымские города, а также посещавших и самую Золотую Орду. Эти бывалые люди хорошо знали южные пути, пограничные города и селения, степные зимовники и кочевья татар и могли служить войску как надежными проводниками, так и опытными людьми для закупки и отыскания продовольствия и всяких других потребных вещей (род провиантской артели). Надобно полагать, что сии русские люди оправдали доверие великого князя и хорошо служили войску, так как летописи сохранили нам все их имена: Василий Капица, Сидор Ельферьев, Константин Волков, Козьма Коверя, Семен Кортонос, Михайло Самарев, Тимофей Весяков, Димитрий Черный, Дементий Сараев, Иван Ших.

24 августа великий князь достиг города Коломны. Не доезжая нескольких верст до города, на речке Сиверке при ее впадении в Москву-реку, встретили великого князя воеводы уже собравшихся здесь полков. В городских воротах Димитрия ожидали коломенский епископ Герасим и священники с крестами и иконами. На другой день после заутрени происходил великокняжеский смотр всему войску под Коломной на широком лугу или так называемом Девичьем поле; причем собственно Московская дружина с великокняжеским знаменем стояла в каком-то саду Памфилове. При звуке воинских труб и бубнов Димитрий с Владимиром Храбрым объезжал ряды войска, и сердце его радовалось, смотря на эту многочисленную бодрую рать. Тут он разделил все ополчение на обычные четыре походные полка и каждому назначил предводителей. Главный или Великий полк он оставил под личным своим начальством, в свой полк поместил и удалых князей белозерских. Кроме собственной Московской дружины в этом Главном полку находились местные воеводы, начальствовавшие следующими дружинами: Коломенскою — тысяцкий Николай Васильевич Вельяминов, Владимирскою — князь Роман Прозоровский, Юрьевскою — боярин Тимофей Валуевич, Костромскою — Иван Родионович Квашня, Переяславскою — Андрей Серкизович. Полк Правой руки великий князь поручил двоюродному брату Владимиру Андреевичу серпуховскому и придал ему князей ярославских; под Владимиром воеводами были бояре Данило Белоус и Константин Кононович, князья Федор елецкий, Юрий мещерский и Андрей муромский. Левая рука вверена князю Глебу брянскому, а Передовой полк — двум князьям, Димитрию и Владимиру Всеволодовичам (Друцким?).