Дмитрий Иловайский - Эпоха Михаила Федоровича Романова

Относительно Шлякова-Чешского архивные документы несколько разногласят со свидетельством Олеария; они относят раскрытие его самозванства к 1647 году; после чего он был сослан Алексеем Михайловичем в Соловки, откуда возвращен в следующем году. См. исследование Д.В. Цветаева: «Протестантство и протестанты в России». М., 1890. 355–370. О прекращении его и царским ему подарках и жалованье см. «Акты о выездах в Россию иноземцев» в Рус. Ист. Библ. VIII. 212–215. В Москву являлись и самозванцы духовного сана, именно приходившие с православного востока за подаянием. О них см. в «Ист. Рус. Церкви» Макария. XI. 234–237. О сватовстве Касимовского царевича за Ирину Михайловну, относящемся уже к царствованию Алексея Михайловича, любопытное сообщение находим у Павла Алеппского в его «Путешествии Антиохийского патриарха Макария в Россию». Прекрасный перевод этого в высшей степени важного для нас арабского памятника совершен недавно проф. Муркосом. См. Вып. 3-й. М., 1898 г. Стр. 89–90. Потом царевич все-таки крестился. Павел Алеп. называет его Сеид Махомед. Переводчик ссылается при сем на итальянского путешественника Альберта Вимена да Ченеда, который подтверждает известие Павла (Отеч. Зап. 1892 г., Апрель). По русским источникам этот царевич назывался Сеит Бурхан. «Сметн. список 139 году» (Времен. О. И. и Д. Кн. 4. Смесь. Стр. 30. См. также Шишкина: «История Касимова». 82).

Уезжая на богомолье даже в ближние или подмосковные монастыри, царь обыкновенно поручал оберегать столицу или собственный дворец и царское семейство особым боярам, например: «мая в 10 день (1634 г.) государь царь и великий князь Михаила Федорович всея Русии ходил молитца в Новой девич. монастырь. А на Москве указал государь быти бояре: князь Иван Ондреевич Голицын, Лукьян Степанович Стрешнев. Мая в 13 день гос. царь и в. кн. Мих. Фед. всея Рус. ходил молитца к Спасу на Новое и в Симонов и в Ондроньев монастыри. А на Москве указал государь быти бояре» (те же двое, что выше). Если царь отправлялся несколько подальше и был в отсутствии не один день, то конечно свита увеличивалась и распорядки усложнялись. «Июля в 16 день государь царь и в. князь Михаиле Федорович всея Русии позволил итти молитца к Николе чудотворцу в Угрешский монастырь; а с ним государем бояря и окольничие и думные люди и стольники и стряпчие и дворяне московские и жилцы по списком. А в окольничих (т. е. устроителях станов или остановок) указал государь быти князю Миките, княж Михайлову сыну Мезецкому, да Богдану Приклонскому. А на Москве указал государь быть боярам князю Ивану Ивановичу Шуйскому, Федору Ивановичу Шереметеву, Борису Михайловичу Салтыкову. Окольничей (остающийся при дворце) Михаило Михайлович Салтыков. И товож дни на государево Цареве и в. князя Михаила Федоровича всеа Русии дворе дневать и ночевать: с боярином со князем Иваном Ивановичем Шуйским — стольники (такие-то), стряпчие (такие-то), дворяне (более 20 имен), дьяки (такие-то)». На следующее 17 июля дежурным начальником во дворце предстоит быть боярину Ф. И. Шереметеву; причем следует подобная же роспись стольников, стряпчих, дворян и дьяков, которые должны с ним дневать и ночевать. Потом идет роспись дворян и дьяков, назначенных быть с окольничим М. М. Салтыковым. (Рус. Ист. Библ. 557–558, 565–566). О царских богомольных поездках прекрасная статья И. Е. Забелина: «Троицкие походы». (Чт. О. И. и Д. 1847. Кн. 5). По поводу сих походов укажу в Актах Моск. Гос., II, № 180, царский наказ 1640 г. Ф. И. Шереметеву о присылке чертежника «на поле» из Оружейного приказа. «Писано в нашем походе у Живоначальныя Троицы в Сергиевом монастыре. Лета 7148 сентября в 25 день».

Для образца замены государя царевичем на церковных торжествах: 6 января 1644 г. «Государь за кресты на ердани не был, а ходил за кресты государь царевич князь Алексей Михайлович. А на государе царевиче было платья: платно золотное по бархату, зашивана земля золотом пряденым, на горностаех, кафтан становой атлас по серебряной земле» и т. д. Или: «апреля в 14 день государь царевич Алексей Михайлович ходил за кресты к Покрову Пресвятой Богородицы, что на Рву». «А Государь за кресты не ходил и стола у Государя не было». («Выходы государей царей и великих князей». М., 1844. 117 и 119). Переписку Михаила Феодоровича с патр. Филаретом во время путешествий на богомолье см. «Письма Русских государей». Т. I. М., 1848. Известия о царских докторах, Аптекарском приказе и двукратном лечении царя в 1643 и 1645 гг. см. Акты Ист. III. №№ 173, 225–246, 291–305. Письма Сибилисты из-за границы к Ф.И. Шереметеву у Рихтера: «История медицины в России». II. Прибавление №№ IX–XI. «Материалы для истории медицины в России». СПб., 1881. Издание Медицинского департамента. См. № 325: о предсмертной болезни Михаила и ее лечении, по сказке докторов. (Акты, сюда относящиеся, большею частию извлечены из указанных выше Актов Исторических.) Змеева — «Чтения по врачебной истории России». СПб., 1896. В 1641 году доктору Вегделину Сибилисту и лекарю Вилиму Крамору царские подарки за то, что «отворяли жилную», т. е. пускали кровь царю и царице. (Чт. О. И. и Д. 1892. III.) В 1642 — 43 гг. производилось «Сыскное дело о намерении испортить царицу Евдокию Лукьяновну». (Сообщено Зерцаловым в Чт. О. И.иД 1895. III.) Дело любопытное по части ворожбы и суеверий. Обвиненный Афонька Науменок, человек Ивана Стрешнева, подвергся страшным пыткам и сослан в Сибирь, а не казнен, очевидно, по недостатку улик. Тут же Зерцалов, на основании одного архивного документа, сообщает следующее: в 1649 году один тюремный сиделец крестьянин уверял, будто он подслушал разговор о том, «что де князь Семен Сатыев Урусов блаженной памяти государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея России, в третьей естве окормил». Это только показывает, как легко возникают подобные слухи в случаях какой-либо не совсем ожиданной для народа кончины.