Александр Красницкий - В тумане тысячелетия

Волей-неволей пришлось князю оставить Ильмень...

Отправившись в далёкий путь, Рюрик сделал ошибку, взяв с собой и единственного своего друга, который бы мог его заменить в его отсутствие, — Олофа. Впрочем, мог ли предвидеть он, что опасность для молодого государства была так близка?..

Во главе оставшейся небольшой дружины был поставлен храбрый на поле битвы, но малоопытный в делах правления воин по имени Руар. По его мнению, всё было спокойно на Ильмене, опасаться было нечего, а потому Руар с дружиной после отбытия князя повёл довольно беспечный образ жизни.

Вадим, между тем, делал своё дело.

Один, без дружины, без всякого подготовления являлся он в роды и повсюду говорил так горячо, так убедительно, что не только юноши, но и старики заслушивались его.

Заслушивались и вспоминали прежнее.

Как прежде-то жилось привольно!.. Каждый сам себе старший был и знать ничего не хотел, а теперь вот прислушивайся к тому, что на Рюриковом городище скажут...

Поэтому-то и находили себе отклик и сочувствие в сердцах славянских пылкие речи Вадима.

— Веди нас! Все за тобой пойдём, — слышались восторженные возгласы.

— Будь нам князем, дай нам правду не варяжскую, а родную, ильменскую.

Вадим, конечно, знал цену этим словам. Понимал он, что, свергнув одного князя, ильменцы не задумаются прогнать и другого, но какое ему было до этого дело? Образ красавицы-княгини не давал ему покоя, волновал, мучил его так же, как некогда мучил образ Любуши.

Страсть снова ослепляла его...

Он чувствовал, что идёт на отчаянное дело, что очень и очень мало у него средств для борьбы, но всё-таки шёл, шёл напролом.

Рюрик ничего не знал о том, что происходило на Ильмене. Он был далёк от мысли о возможности мятежа и спокойно устраивал дела кривичей, пришедшие в беспорядок после смерти Синеуса. У веси и мери всё было хорошо, и кончина Трувора не вызвала среди них никаких волнений.

Сам Рюрик был очень огорчён кончиной братьев. В их преданности он никогда не сомневался, теперь же у него оставался один Олоф, а Олоф нужен был ему и на Ильмене.

Как ни удачно начал своё правление Рюрик, а существовало нечто такое, что мучило его и заставляло тревожиться за дальнейшую участь избравшего его народа. Эфанда была бездетна, и в будущем некому было передать великого дела объединения всех славян.

Некому, кроме Олофа.

Поэтому-то Рюрик не отпускал от себя своего названого брата, желая приучить ильменцев к мысли, что после него их правителем явится Олоф, и никто другой.

Молодой викинг знал о намерениях своего князя, понимал их значение для славянского народа, а потому и готов был принять на себя трудное дело правления.

Думая обо всём этом, Рюрик вместо Синеуса и Трувора поставил в подвластных ему землях кривичей, веси и мери наиболее преданных ему отдельных начальников варяжских дружин, поручив им и сбор дани, и суд его именем над виновными.

Весть о возникшей на Ильмене смуте, как громом, поразила и Рюрика, и Олофа.

Эфанда решила отправить гонца к своему супругу.

Снова пришлось Рюрику услышать о Вадиме.

То, что он всеми силами старался забыть, изгнать навсегда из памяти, снова встало, как неумолимый упрёк минувшему...

— Вадим, Вадим! Опять он встал на моём пути! — воскликнул Рюрик, получив весть от Эфанды. — Он не послушался меня, не вспомнил моего добра и снова идёт мне навстречу.

— Надо было тогда раздавить эту гадину! — заметил Олоф. — Разве можно было ждать от него какого-либо добра...

— Но теперь поздно вспоминать об этой ошибке!..

— Однако не поздно наказать негодяя!

— Да, надо спешить. Кто знает, что может там случиться!..

Рюрик и Олоф поспешно собрали дружину. Они даже взяли с собой тех, кто должен был бы оставаться с наместниками князя, но дело выглядело настолько серьёзно, что мог пригодиться каждый человек.

Действительно, Ильмень взволновался не на шутку...

Вадима окружала многочисленная дружина — главным образом, молодёжь и недовольные князем.

Ликовал бывший старейшина.

Он не сомневался, что теперь исполнится задуманный им план, тем более, что среди его сторонников царило полное единодушие.

— Прогоним князя, не бывать над нами ничьей воли, кроме нашей! — кричали сторонники Вадима.

— Пусть Вадим будет нашим князем, его хотим!

— Веди нас, князь наш! Веди! Мы все пойдём за тобой.

— С тобой мы и Новгород разгромим!

Но главной целью Вадима был не Новгород, а Рюриково городище. Там жила Эфанда, ставшая недавно предметом всех его мечтаний.