Уинстон Грэхем - Белла

Отъезд в Лондон наметили на пятницу, в шесть утра из Труро на королевской почтовой карете. Эти дилижансы курсировали уже пять лет, Росс и Демельза уже пользовались услугами этой компании. Экипаж следовал по старому северному маршруту, в целом надежному, минуя Лискерд и Плимут. В среднем поездка из отеля «Красный лев» в Труро до «Головы сарацина» в Лондоне занимала тридцать пять часов. Когда они сели в экипаж, их обрадовали, что первую часть пути они будут ехать внутри в одиночестве. Погода стояла промозглая, и Демельзе было не по душе, что семеро пассажиров в целях экономии сидят снаружи. Но для обожженной ступни Росса это пойдет на пользу.

Утром они мало разговаривали. Может, именно потому, что они стали мало общаться, думала Демельза, Генри и задал ей тот чувствительный вопрос.

— Я сплю на ходу, — сказала Демельза. — Ведь мы встали в четыре утра. Ты не против, если я вздремну?

— Не против. Что ж, пользуйся возможностью, пока к нам не подсел какой-нибудь пузатый горожанин.

На какое-то время установилась тишина, только экипаж покачивался и трясся по разбитой дороге к Сент-Остеллу. Через двадцать минут Демельза открыла глаза и, заметив на себе неотрывный взгляд Росса, захихикала.

— Не могу заснуть.

— Я тоже.

Эта поездка всегда давалась им с трудом. Совсем скоро, думала Демельза, они будут ездить в экипаже до Бата, а потом пересаживаться на паровоз до Лондона. Но ей не особо этого хотелось. К тому же при мысли о паровой машине она обязательно вспомнит Джереми. Росс вытянул теперь уже другую больную ногу.

— Вот скажи, я усох?

— Усох? — Демельза осмотрела его крепкую фигуру. — Ты? Почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, что Джордж как-то усох, когда я видел его во время пожара в Плейс-хаусе. Он тогда сидел на скамейке в одиночестве.

— Вот как?

— Я снова это отметил, когда пришел к нему в Кардью после смерти Валентина. Он сидел в кресле, сгорбившись, и я подумал, что он каким-то образом уменьшился в размерах.

— С чего ты взял, что ты сам уменьшаешься?

— Он старше меня на год. Просто пришло в голову.

— Тот несчастный случай мог его состарить.

— Надеюсь, мой несчастный случай не повлияет на возраст!

— В будущем веди себя умнее и не лезь в пекло, чтобы тебя не ударила по голове падающая балка!

Росс смотрел на стучащий в окно дождь. В прошлом году они ехали в этом же экипаже, и весь путь до Лондона их сопровождали дождевые тучи.

— Могу сказать только одно, неважно сильно ли усох Джордж или не очень, но не стоит недооценивать его коварство, мстительность и обидчивость. Горбатого могила исправит, — сказал Росс.

— Он и правда скорбит о кончине Валентина?

— О да. Но еще сильнее беспокоится за ребенка.

— И в этом ты пошел ему поперек.

— На какое-то время. Селина может передумать. Или Уил-Элизабет принесет не такую прибыль, как мы надеемся. Деньги Джорджа всегда останутся угрозой.

— С которой тебе не хватит сил тягаться.

— Естественно. Даже пытаться не стоит.

— Или она может повторно выйти замуж.

— Вполне возможно. У нее на лице написано, что она еще не раз выйдет замуж.

Они ехали по лесистой долине неподалеку от Пробуса. С темных деревьев капала вода.

— А еще остается загадка с Валентином, — сказала Демельза.

— Загадка? Ты про мое видение?

— Отчасти. Но не совсем.

На какое-то время разговор прервался из-за шума снаружи, экипаж остановился и сошли два пассажира. Когда карета снова покатила дальше, Росс продолжил:

— Ты, конечно же, знаешь главную причину, из-за которой я поехал в Плейс-хаус тем утром — передать Валентину предупреждение от Филипа Придо, что его собираются арестовать за вывоз контрабандного олова из страны.

— Да. Теперь я об этом знаю.

— Так вот, на похоронах Дэвид Лейк сказал, что Валентин уже знал.

— Что?!

— Кто-то из матросов с брига сообщил ему, что ходят такие слухи, и что он, этот человек, уезжает из Корнуолла, спасая шкуру.

— Но тогда получается... Что это значит?

Росс помотал головой.

— Я ломал над этим голову. Никто теперь не узнает.

Демельза наконец задремала, проспав до самого Бодмина. Там они передохнули и выпили чаю с печеньем. Она обрадовалась камину на постоялом дворе, сняла перчатки и протянула руки к огню. Поданный чай обжигал, тепло разошлось по телу. Впереди их ждал длинный отрезок пути по вересковым пустошам до самого Лонсестона. Они поужинают там и заночуют в Хонитоне. Мысли Росса как будто и не прерывались, и он сказал: