Уинстон Грэхем - Белла

Неужели с первой окончательно покончено? Неделю назад как-то утром Белла улизнула из-под доброжелательной опеки миссис Пелэм и явилась к профессору Фредериксу. Она рассказала о новой роли, и пораженный профессор за нее порадовался, но был разочарован тем, что она выйдет на сцену не как певица. Перед уходом профессор прослушал Беллу.

Когда она умолкла, профессор украдкой смахнул слезу:

— Милая Белла, у вас был такой красивый голос... и в низком регистре он все так же прекрасен. Все впереди, еще рано говорить. Нисколечко не сомневаюсь, что Господь, одаривший вас этим прекрасным даром, вернет его обратно! Будем надеяться и молиться... А тем временем не отчаивайтесь, вы держитесь великолепно, и я постараюсь прийти на премьеру восемнадцатого числа.

На этой неделе Белла не получала писем от родителей и надеялась, что они приедут. Если ничего не случилось, они приедут в субботу. Она написала Эдварду и поблагодарила за то, что употребил свое влияние ради нее. С Кристофером, разумеется, она виделась каждый вечер. Он не потерял надежды и веры в нее. Еще в Корнуолле он объявил, что избавился от пристрастия к белому вину. Можно ли вообще побороть подобную слабость? После ее болезни он ни разу не проявил признаков зависимости.

На минувшей неделе она послала Морису письмо, где сообщила о «смене профессии».

На репетиции они дошли до второго и более серьезного поединка на шпагах. Белла вышла на пару шагов вперед, с огромным удовольствием наблюдая за поединком. Пару раз она брала дуэльные шпаги и получила возможность пофехтовать с Меркуцио.

Они подошли к главной дуэльной сцене из первой сцены третьего акта. Меркуцио пал от руки Тибальта и долго прощался перед кончиной. Вскоре Тибальт погибнет от руки Ромео. Они двигались назад и вперед, лязгали металлические клинки. Именно этого зрелища жаждали зрители: решающую битву, чтобы сердца забились в ускоренном темпе; все должно выглядеть натуральным.

После длительного поединка, когда Тибальт начал брать верх, Ромео загнал его в угол; после чего последует выпад, который пронзит Тибальта. Играть это нетрудно, но взмахи шпагами перед смертельным ударом всегда несли серьезную опасность. В этот раз, возможно, из-за правдоподобных декораций или впервые надетого итальянского камзола и панталон Фергюс Флинн сделал слишком сильный выпад. Ромео вскрикнул, выронил шпагу и попятился, лицо залила кровь. Затем он пошатнулся и упал; женщины завизжали и столпились вокруг. Защитный гуттаперчевый чехол на острие рапиры процарапал щеку и угодил в глаз.

Похороны Валентина прошли тихо. Он пользовался дурной славой у деревенских, в особенности у методистов, пусть это и скрывалось. А тем более у женщин, потому что Валентин никогда не упускал случая пошутить, при этом гадко и жадно пожирая глазами. Молодой человек с причудами, о котором много говорили и сплетничали. Некоторые мужчины с радостью бы от него избавились. Как сказал один рыбак из Сент-Агнесс: «Мне куда больше жаль Батто, чем его хозяина».

В церковь пришли Харриет и Урсула. Джордж сослался на то, что неважно себя чувствует. Группка расфуфыренных дамочек приехала из Труро. Эндрю Блейми-младший как раз вернулся из рейса и пришел вместе со своей матерью Верити. Семья Карн приняла должное участие в похоронах. Бен Картер отказался покидать шахту, и Эсси пошла со свекровью. Явились лишь очень немногие дружки Валентина по азартным играм, которые вдоволь пили и ели у него в доме. Прибыл Филип Придо, как и Требетик с тремя шахтерами с Уил-Элизабет. В самый последний момент появились Дейзи Келлоу с отцом.

Если это не конец эпохи, все равно казалось, что один компонент затянувшейся вражды исчез. Больше нет этого саркастичного и несносного человека. За короткое время сгинули двое молодых людей: один сидел в тюрьме Бодмина, другой лежал в могиле. А всего пять лет назад всеми любимый Джереми покинул этот мир. Деревни обеднели.

Хотя Плейс-хаус относился к приходу Сент-Агнесс, но отсутствие постоянного священника и то обстоятельство, что мать Валентина похоронена у церкви Сола, определили выбор кладбища.

Мистер Профитт выступил с проповедью, читаемой уже не один раз, основанной на полном незнании характера молодого человека, чьи похороны он проводил. Это уже неважно, думал Росс; единственное значение для него имела потеря сына. Вот так, спустя двадцать шесть лет и триста один день, ребенок, рожденный во время затмения луны, исполнил свое предназначение, которое напророчила ему с первых минут жизни снедаемая хандрой тетушка Агата.