Вадим Щукин - Красные плащи

Стоявшие на вершине небольшого холма эфор [30] Эфор — высшее должностное лицо в Спарте. Эвтидем и лохагос [31] Лохагос — командир лохоса; лохос — подразделение спартанской армии, 256 гоплитов. Главк увидели, как заиграл солнечными бликами наконечник копья, несколько раз поднятого в голове колонны; вскоре донеслись звуки трубы и обрывки поданной зычным голосом команды. В колонне, шедшей единой лентой, произошли изменения: вторая эномотия [32] Эномотия — подразделение в 32 гоплита. приняла влево и ускорила шаг, выходя на один уровень с первой. Третья эномотия приняла влево на восемь шагов и перешла на лёгкий бег, а четвёртая, уйдя влево на двенадцать шагов, догоняла остальные подразделения быстрым рывком.

Скорость движения всех эномотий была такой, что они практически одновременно сформировали первую шеренгу монолита [33] Монолит — фаланга. .

Ещё команда, подтверждённая напевом трубы, — и монолит разомкнулся на ходу, стал рыхлым, похожим на расслабленный кулак. Но вот задние полуфилы [34] Фила — подразделение в 12—16 бойцов. одновременно сделали шаг влево и быстро вошли в интервалы между передними. Теперь пентекостис шёл развёрнутым строем. Уже видны похожие на металлические статуи фигуры воинов, чётко различим символ — чёрная лямбда [35] Чёрная лямбда — эмблема лаконских воинов. — на их щитах, слышна тяжёлая поступь бронированной пехоты.

Дав несколько мгновений полюбоваться своей грозной красотой, атакующий пентекостис разом перешёл на размеренный бег. Топ — топ — топ — топ — дружно били в землю окованные бронзой и медью ноги, неся тяжёлое тело монолита. Добежав до подножия холма, строй остановился как вкопанный; вновь команда — копья подняты листовидными наконечниками вверх, коринфские шлемы откинуты на затылок. Теперь у пентекостиса появились человеческие лица, много человеческих лиц.

Сопровождавшие эфора молодые воины вполголоса обменивались словами восхищения — они были свидетелями безупречных действий пентекостиса, которым командовал Эгерсид, по праву считавшийся лучшим бойцом Спарты на мечах! Вот он, не знающий поражений, стоит на правом флаге, слегка опираясь на отклонённое копьё, смотрит на эфора и лохагоса спокойно — уверенным взглядом. В самом деле, к чему волноваться пентеконтеру [36] Пентеконтер — командир пентекостиса. ? Разве допустил он хоть одну ошибку в командовании, а пентекостис — в исполнении команд? Но именно отсутствие повода для придирки и раздражало Эвтидема. Чуть повернув голову, он одним взглядом успокоил свиту.

— Весь лохос, — бросил эфор почтительно ждавшему его указаний Главку.

Вновь звучат команды: чётные полуфилы поворачиваются кругом и перестраиваются вслед за нечётными. Теперь каждая фила стояла в колонну по одному, а эномотия, включавшая три филы, — в колонну по три. Вот они пошли с правого фланга друг за другом: колонна из трёх рядов — фил — эномотия; две эномотии — двойная эномотия. Две двойных эномотии — пентекостис, два пентекостиса — грозный спартанский лохос. Каждый командир идёт в голове своего подразделения, на правом фланге; при развёртывании в боевой порядок — фалангу-монолит — все они оказываются в первой шеренге, личным примером ведя бойцов. Замыкают колонны подразделений бывалые суровые воины: они наблюдают за порядком в тылу строя на марше и в бою.

Эвтидем опытным глазом отмечал малейшие недостатки в действиях, состоянии вооружения и снаряжения. От него не укрылась даже отлетевшая застёжка кнемиды [37] Кнемиды — поножи, ножные латы. на ноге воина третьей филы первой эномотии. К сожалению, первого, а не второго пентекостиса, которым командует Эгерсид. Впрочем, эфор понимал — публичная придирка к такой мелочи только повредит ему самому; лохос укомплектован зрелыми бойцами, отнюдь не вчера познакомившимися с военным делом. Они вдоволь позубоскалят над государственным мужем, не сумевшим увидеть в прекрасно подготовленной части ничего, кроме расстёгнутой поножи, и разнесут слух об этом по городу — глядите, какого эфора выбрали на свою голову! В следующий раз не будьте глупцами, смотрите в оба!

Вновь эта противная горечь во рту: достаточно лишь вспомнить об Эгерсиде, чтобы вызвать желчь. Стоявшая позади свита не видела, как искривилось лицо эфора, как сверкнули злобой его глаза. Эвтидем не задумывался прежде, из-за чего и когда поселилась в его сердце ненависть к Первому мечу Лаконии.