Тодор Харманджиев - Спартак — фракиец из племени медов

Рабство существовало почти повсеместно еще до становления Рима, так же как и еще долго после его падения. Было ли оно закономерным, необходимым, исторически обоснованным явлением — это вопросы большой науки, и не только исторической. Однако, в рабстве как явлении заключена некая парадоксальность в экономическом, политическом, культурном и морально-психологическом аспектах. По своему статуту рабы были всего лишь одним из видов орудий труда. Согласно древним авторам, они были "говорящими орудиями" в отличие от инструментов и рабочей скотины. Но даром речи наделены те, кто может мыслить и чувствовать, то есть люди. Именно эти человеческие качества раба находились вне контроля его господина, хотя физически раб был в полной зависимости от него. По чисто психологическим причинам раб, как правило, ненавидел своего господина. Неверность — суть его всегдашнего поведения, единственный способ самовыражения; высшая ее степень — бунт. Эта психология рабов была хорошо известна еще в древности, и их настроения часто, и не без успеха, использовались умелыми политиками в своих целях. В условиях непрекращающейся внутренней и внешней борьбы Рима одна или другая враждующая сторона непременно обращалась за помощью к рабам, обещая им освобождение. Так, например, после расправы со своими противниками, Сулла предоставил свободу десяти тысячам рабов, и эти освобожденные рабы, наделенные гражданскими правами и получившие название "корнелии", стали одной из самых надежных опор диктатора в Риме.

Но тот, кто может бороться и умирать за чужое дело, еще с большей убежденностью и самоотверженностью пойдет на это во имя своего собственного освобождения, поэтому бунты и восстания рабов сопутствовали истории Рима с глубокой древности. Некоторые из этих социальных взрывов обладали большой мощностью. Так, рабы, восставшие в 138-132 гг. и в 104-101 гг. до н. э. на острове Сицилия, сделали даже попытку образовать свои царства. Однако, ни одно из восстаний рабов в древности не может сравниться по своей роли и значению с восстанием Спартака.

Восстание под руководством Спартака началось с бунта гладиаторов. Гладиаторы представляли собой категорию рабов, игравших одну из самых унизительных ролей в Древнем Риме. Зрелище умиравших в бою на сцене людей ценилось там очень высоко и устраивалось часто. Этими людьми и были гладиаторы. Они сражались и умирали на больших и малых общественных аренах и даже в частных домах, чтобы доставить удовольствие богатым и бедным римлянам, наслаждавшимся этим жестоким зрелищем. Побеждать или погибать эффектно считалось особым искусством, поэтому гладиаторов обучали в специальных школах. В 74 г. до н. э. в одной из таких школ в городе Капуа был раскрыт заговор гладиаторов. Однако семидесяти человекам удалось убежать и скрыться на горе Везувий. Их предводителем был Спартак.

Согласно сведениям, дошедшим до нас с того времени, у Спартака еще до бунта была богатая биография. Он был наемником в римских легионах, но убежал оттуда — и, вероятно, не в поисках спокойной жизни, ибо позднее оказался в плену у римлян. Как правило, пойманных дезертиров приговаривали к смерти, но, видимо, благодаря прекрасным физическим данным Спартака не казнили, а сделали гладиатором. На этом поприще проявление силы, смелости, умение вести бой для рабов были обычными буднями, так сказать, профессиональной жизнью. Очевидно, у Спартака эти качества намного превышали средний уровень, потому что он не только уцелел, но и получил свободу и стал учителем фехтования в школе в Капуа. Новое его положение было несравненно лучше прежнего. Несмотря на это, Спартак возглавил заговор рабов, что свидетельствует не только о его свободолюбии, но и об остром чувстве социальной справедливости в отношении тех, чью судьбу он недавно разделял.

О том, что Спартак был личностью необыкновенной, можно судить и по высказываниям о нем древних латинских авторов. Для них рабство было обычным явлением, а рабы — презренными существами. Но все они единодушны в оценке бывшего раба-гладиатора. Один из них — Салюстий — называет его "великим силами и тела и души" Другой — Плутарх — пишет следующее: "Спартак, фракиец из племени медов, — человек, не только отличавшийся выдающейся отвагой и физической силой, но по уму и мягкости характера стоявший выше своего положения и вообще более походивший на эллина, чем можно ожидать от человека его племени". Сказанное о личности Спартака, очевидно, отвечает истине, но вряд ли оправдано пренебрежительное отношение к его фракийскому происхождению.