Владимир Чистополов - Йошкар-Ола – не Ницца, зима здесь дольше длится

Иногда случались казусы. Мне стекло от взорвавшегося в руках пузырька с карбидом порезало пальцы и воткнулось сбоку в веко, чудом не покалечив глаз. Моему дворовому приятелю Сашке стекло таки воткнулось прямо в глаз, повредив роговицу. Ума-то не было. А «украшение» нашего двора по кличке Ляляс чуть позже упало спиной прямо на кучу строительного мусора с металлической балки, поддерживающей кровлю строящегося Дворца культуры имени ХХХ-летия Победы, где мы играли в салки. И ничего. Полечился в больнице и все… С головой у него, правда, всю жизнь нелады были и до падения.

Родители не ведали про многие наши забавы, иначе выдрали бы без пощады. Мне особо бояться было нечего, отец меня никогда не бил, а многих моих сверстников папаши ремнем пользовали по полной программе. Может, так оно и правильнее. Вложил ума в задние ворота – надолго запомнится.

Дворы новостроек вид имели непрезентабельный. Без резиновых сапог в распутицу тут было не пройти. Но с начала шестидесятых постепенно их начали асфальтировать, одновременно с улицами. Катки на ночь оставляли прямо на дороге, парни постарше умели их заводить. И нас научили. Так что в техническом отношении мы тогда были хорошо подкованы – каток могли запросто угнать. На этих катках мы вечерами втихаря, пока не прогоняли, катались, заплющивая в свежий асфальт на память гвозди и другие железяки.

По всему городу воняло гудроном. Смолу варили в огромных котлах, ею промазывали толь, уложенный в фундамент. Ребятня паслась возле котлов, время от времени окуная в гудрон палки. Постепенно палка становилась похожей на булаву – грозное оружие русских богатырей. Ею можно было с размаху лупить по котлу, издавая жуткие звуки. Что я с удовольствием и делал, пока небритый дядька в рабочей одежде, схватив меня, едва не оторвал ухо. Больше всего его разъярило то, что верные товарищи мои, пытаясь меня освободить, начали бросать в дядю своими булавами. Ухо болело неделю.

В уже заасфальтированном дворе возникали эпизоды почти революционные. Однажды ночью проснулся от цоканья копыт. Выглянул в окно. По свежей асфальтовой дорожке из конца в конец наперегонки со свистом и гиканьем в темноте (двор был еще плохо освещен) скакали всадники, а из окон за ними с недоумением наблюдали обалдевшие заспанные люди. Будто кавалерийский эскадрон случайно во двор залетел. Как потом оказалось, подростки постарше угнали из ближнего пригородного колхоза с десяток лошадей и устроили скачки. Телефоны в новых квартирах были большой редкостью, поэтому в милицию своевременно не позвонили. Кстати, подобные деяния случались не единожды. Говорили, что умные лошади после таких забав большей частью возвращались домой сами, оставшихся собирали по городу.

Мне это время брежневской плакатной широты

Запомнилось словесным онанизмом

И тем, что были девочки изысканно чисты,

А мальчики не тронуты цинизмом…

Вот в таких коротких полупальто, называемых в простонародье полупердонами, щеголяли молодые люди. Фото 1963 года

Телефонный кабель в наш дом протянули только ближе к середине шестидесятых. Когда приехали, в доме и кочегарка была автономная (никакая война не страшна), и плиты на кухнях топили дровами. Дрова носили из подвала. Подвалы под домом огромные, с крутыми лестницами и очень высокими потолками. Каждый поход за дровами стоил моему отцу многих усилий, он смолоду прихрамывал. Мы с братом ему по мере сил помогали. Весной подвалы заливало водой на глубину в метр-полтора, и там можно было кататься на сколоченных из досок плотах. В подвалах, на крышах сараев пацаны устраивали себе лежбища, натаскав сюда старых матрасов и ввернув для освещения дополнительные лампочки. Строили планы на ближайшее будущее, травили анекдоты. И неважно было, что вход в подвал закрывался на ключ, мальчишки, как ртуть, протекали внутрь через вентиляционные окна.

Шпанистый был двор, впрочем, как и все соседние. "Пионеров" и "стукачей" не любили. Публика была разная. Порой дети начальников и интеллигентов хорошими манерами не отличались, а, напротив, становились заводилами в неприглядных делишках, бывало, попадали на скамью подсудимых и получали реальные сроки. Всякое бывало. Все новые и новые дома принимали жильцов. Ребятни во дворах с каждым годом становилось больше. Дворами дружили. Дворами дрались. Забавное это было зрелище, когда орды вооруженных деревянными мечами и палками "воинов", нападали на представителей соседних территорий. Иногда "набеги" кончались победами, иногда обороняющиеся переходили в контратаки и с позором прогоняли нападавших. Начинала войну, как правило, мелкотня, потом "впрягались" подростки постарше. В конце подсчитывали синяки и шишки, хвастались своими подвигами и оправдывали потери. Особых травм не было, поэтому милиция в дворовые разборки, как правило, не встревала, если они заканчивались без разбитых окон и членовредительства.