Уинстон Грэхем - Демельза [litres]

А братья немного оторопели, увидев перед собой не прежнюю Демельзу, ишачившую на них в детстве, а хорошо одетую молодую женщину, которая выглядела и говорила совсем не так, как они. Все четверо встали на почтительном расстоянии и что-то невнятно бурчали в ответ на отрывистые вопросы сестры. А Росс тем временем со всем уважением, на которое при желании был способен, сопровождал Тома Карна и тетушку Чегвидден по саду, последовательно представляя их всем приглашенным. Его ледяная вежливость не оставляла шансов гостям, которые не привыкли раскланиваться с простолюдинами.

У Тома Карна не вызывала уважения вся эта расфуфыренная публика; наоборот, он был возмущен тем, что эти люди посчитали возможным так легкомысленно нарядиться в столь торжественный день. Огненно-яркое платье Элизабет, узкий, с глубоким декольте лиф Рут Тренеглос, нити жемчуга и завитой парик миссис Тиг произвели такое впечатление на тетушку Чегвидден, что ее рот сжался, став похожим на намертво зашитую петлю для пуговицы.

Процедура знакомства подошла к концу, и разговоры возобновились, но теперь уже на пониженных тонах. Легкий ветерок пробежал по саду между гостями, поигрывая то тут, то там атласными лентами и фалдами сюртуков.

Росс дал знак Джинни, чтобы она принесла портвейн и бренди. Больше крепких напитков для гостей – больше разговоров, и у хозяев меньше шансов потерпеть фиаско.

Карн отмахнулся от подноса.

– Нет, я противник спиртного, – заявил он. – Горе тому, кто встает поутру, начинает пить и предается возлияниям до самого вечера, пока вино не выжжет его изнутри! Я покончил с распутством и пьянством и твердо встал на путь благочестия и спасения. Дай-ка мне взглянуть на дитя, дочка.

Демельза непослушными от напряжения руками достала Джулию из люльки.

– Мой первенец был покрупнее, – заметила миссис Чегвидден Карн, тяжело дыша на ребенка. – Правда, Том? Ему в августе год исполнится. Такой красивый мальчонка, скажу я вам, хоть и не принято своих детей хвалить.

– А что это у девочки на лбу? – спросил Карн. – Ты что, ее уронила?

– Это от родов, – зло ответила Демельза.

Джулия заплакала.

Карн почесал подбородок:

– Надеюсь, вы выбрали для нее добропорядочных и благочестивых крестных родителей? Я-то надеялся, что сам стану крестным.

Возле ручья хихикали и щебетали между собой девицы Тиг, но миссис Тиг была преисполнена достоинства.

– Какое тщательно продуманное оскорбление, – сказала она, опустив веки, – пригласить подобную пару и представить ее всем нам. Это афронт со стороны Росса и его девки-кухарки. Я с самого начала не хотела сюда приходить!

А вот ее младшая дочь, Рут, была иного мнения. То, что случилось, не было частью ее плана, но из этого можно было извлечь определенную пользу. Она взяла с подноса у Джинни бокал и бочком-бочком подошла к Джорджу Уорлеггану.

– Вам не кажется, что гости не должны так далеко отходить от хозяев? – шепотом спросила Рут. – Мне редко доводилось бывать на крестинах, и я не знакома с этикетом на подобных приемах, но, считаю, хорошие манеры предполагают именно это.

Джордж секунду молча смотрел в ее немного раскосые зеленые глаза. В душе он всегда относился к Тигам с презрением, это была своего рода концентрированная смесь уважения и снисходительности: именно такие чувства он испытывал по отношению к Полдаркам, Чиноветам и прочим потомкам благородных семей, чей талант вести дела был обратно пропорционален длине их родословных. Сами аристократы могли относиться к нему свысока, но Уорлегган знал, что некоторые из них уже стали его побаиваться. Девицы Тиг не представляли для Джорджа никакого интереса – вечно хихикающие старые девы, живут на три процента с нескольких акров земли. Но Рут после замужества начала очень быстро развиваться, и Уорлегган понял, что пора пересмотреть свое к ней отношение. Она, как и Росс в роду Полдарков, была другого замеса.

– Скромность всегда сопутствует очарованию, мэм, – заметил Джордж. – Но я знаю о крестинах не больше вашего. Не кажется ли вам, что в любом случае наиболее безопасный путь – это следовать своим интересам?

Взрыв смеха у них за спиной ознаменовал конец анекдота, который Фрэнсис рассказывал Джону Тренеглосу и Пейшенс Тиг.

– Фрэнсис, вам следует вести себя более пристойно, – нарочито громким шепотом сказала Рут. – А не то нам устроят выволочку. Тот старик смотрит в нашу сторону.

– Пока что нам ничего не грозит, – отозвался Фрэнсис. – Дикие кабаны перед нападением всегда ощетиниваются.