Михаил Садовяну - Никоарэ Подкова

Прошептал старик Саву:

— …Бабка Чиряша, в царстве зубров стояли сыны…

— Оставался у государя еще конный отряд из бояр, тех, что дали ему клятву верности, и семнадцать сотен с днепровских порогов. С ними пришел и гетман Никоарэ Подкова, брат нашего государя по матери, знаменитый витязь — славит в песнях подвиги его Запорожская сечь. Пришли рубиться с язычниками и другие доблестные казацкие воины.

Накануне Кагульской битвы созвал Ион Водэ своих военачальников. И стали перед государем именитые бояре в ряд с крестьянскими атаманами.

Шепнул тогда региментарь [11] полковник Бузенкя на ухо Иону Водэ:

«Не пристало, великий государь, стоять нам рядом с мужичьем, глядеть неприятно на их руки заскорузлые».

«И впрямь заскорузлые, — ответил государь, — зато эти руки хорошо владеют копьем и косой. Не было бы народа, не было бы и бояр.»

Может, именно после таких-то речей решил пыркэлаб [12] начальник гарнизона крепости и правитель окрестных волостей Иримия послать к басурманам тайных гонцов. И когда бейлербей Ахмет напал на укрепленный лагерь христиан со стороны Корнул Думбрэвий, боярская конница с развернутыми знаменами перешла на сторону турок.

Великим гневом исполнился тогда государь. С одними запорожцами и рэзешами ринулся он на захватчиков и клином врезался в их ряды, а пехота ощетинилась копьями и отбросила турецкие полчища. Наступил вечер; мало у государя оставалось воинов, а вдали, бесчисленные, словно звезды в небе, зажглись огни турецкого стана.

— …Бабка Чиряша! Зажглись огни турецкого стана, словно звезды в небе…

— Именно так, батяня Саву. И повелел тогда государь своим верным людям отойти к Рошканам.

Остановились они в Финце у заранее возведенных деревянных укреплений. Пришли к Иону Водэ его друзья, запорожские есаулы и крестьяне. Просили его уйти от врага по тайным, им одним лишь ведомым тропам.

«Иди, государь, и оставь нас, — говорили они. — Воины, такие, как мы, найдутся; князя, тебе подобного, не сыскать».

«Нет, братья, вместе бились, вместе и умрем».

Окружили их орды со всех сторон.

Шесть дней и шесть ночей держалось христианское войско, страдая от холода, а того пуще — от жажды. Ночью люди расстилали на траве рубашки, чтобы роса смочила их, и увлажняли запекшиеся губы.

Делал Водэ отчаянные, но бесплодные вылазки. Наконец согласился он ради спасения верных своих людей — на предложение бейлербея Ахмета. А уговор был такой: живым отвезти Иона Водэ в Стамбул к султану Селиму.

Вошел государь в палатку бейлербея.

«Ты клялся сохранить мне жизнь, Ахмет-бей».

«Я поклялся, что не трону тебя, о витязь», — сказал, улыбаясь, Ахмет, и в тот же миг Чигала-отуреченный, будь он проклят на веки веков, вонзил государю кинжал в спину.

— …Будь он проклят на веки веков и пусть не знает в могиле покоя. Вот когда пропали и наши сыны, бабка Чиряша!..

Старый митешский рэзеш плакал, низко склонив седую голову.

— Так погиб наш Ион Водэ. А мертвое тело его Ахмет-бей велел привязать веревками к четырем верблюдам — и, потянув в разные стороны, они разорвали его.

Голос незнакомца пресекся. Люди, собравшиеся на подворье Харамина, молчали, будто прислушиваясь к старинному печальному напеву, звучавшему у каждого в глубине души.

Тут раздались бабьи вздохи и причитания. Батяня Гицэ тяжело вздохнул. Обняв незнакомца, он поцеловал его в правое плечо, словно стал вдруг меньше ростом и выше не мог дотянуться.

— И все? — спросил он своим жиденьким голоском.

Дьяк, сдвинув брови, молчал.

— А что сталось с ополчением, с запорожцами и с братом Иона Водэ?

— Кому какая выпала доля. Многие сложили там головы. Запорожские сотни благополучно достигли днепровских порогов. Ушел с ними и Никоарэ, и меньшой брат Иона Водэ, Александру. Туда же пришли и другие верные государю люди.

— Постой, брат, постой, — вскочил, взъерошив бороденку, Саву Фрэсинел. — Что это за слухи ходили нынче на ярмарке в Тукилацах? Будто бы Никоарэ Подкова, брат нашего государя, ударил четыре дня тому назад на Яссы…

— Может, и верно, — отвечал дьяк, лукаво ухмыляясь.

— Нагрянул на Яссы с большим войском…

— Кто его знает…

— И будто вырезали они стражу господарского дворца: им, вишь, нужен был господарь Петру, тот самый, что строил козни при султановои дворе и накликал беду на государя нашего Иона Водэ.

— Может, и так. Но, по слухам, господарь, хоть и хромой, а утек, не удалось его догнать; укрылся в Галатской крепости, перепугав нежданным своим появлением басурманский отряд, под охраной которого он правит. А может статься, что Никоарэ Подкова искал изменника Иримию.