Валерий Поволяев - Северный крест

Выяснилось, что чекистами завербован и бывший командир корниловской дивизии генерал Скоблин Николай Владимирович и его жена, известная певица Надежда Васильевна Плевицкая.

И Скоблин и Плевицкая были хорошо известны русской эмиграции. Городские романсы, исполняемые Плевицкой, были очень популярны в эмигрантском Париже. Плевицкая пела всё подряд, репертуар её был очень широк, ей удавалось всё — даже романсы, написанные специально для мужского голоса. К слову, Плевицкой нравился репертуар Юрия Морфесси [40]— красивого, прилизанного, похожего на графа и, как говорили, получившего образование в Оксфорде в одно время с убийцей Распутина Феликсом Юсуповым, который тоже окончил Оксфорд.

пела Плевицкая, и лицо её, тяжёлое, мужиковатое, преображалось, становилось тонким, вдохновенным, когда она исполняла этот романс; Плевицкая заламывала руки — переигрывала, но по глазам её, спокойным, наполненным расчётливым холодом, было видно, что она это делает специально.

Накануне из Москвы прибыл представитель внешнеторгового кооператива — лощёный, с безупречными манерами, в безукоризненном костюме, с толстыми золотыми запонками, вдетыми в твёрдые накрахмаленные манжеты, с бледным ухоженным лицом. Ни дать ни взять — граф.

Именно на эту категорию великосветского люда обращала особое внимание Плевицкая. Конечно, быть генеральшей неплохо, но куда лучше быть графиней.

Встретились в кафе недалеко от пляс Этуаль — площади Звезды, в самом оживлённом месте Парижа. Представитель внешнеторгового кооператива, попыхивая изящной сигаретой, скрученной, как сигара, из одного табачного листа, передал Плевицкой и Скоблину деньги — конверт, на котором золотым тиснением было выдавлено название отеля, в котором он остановился, и проговорил тихо:

— Москву беспокоит Миллер.

— Один из самых беззлобных людей в Париже, — заметила Плевицкая.

— Я это подтверждаю. — Скоблин осторожно наклонил голову.

— Москва так не считает... Я имею на этот счёт очень чёткие инструкции. Будем готовить похищение Миллера. Выкрадем его, как кота с подоконника, решившего понежиться на мартовском солнышке и подышать запахом бегонии.

Лицо у Скоблина сделалось вялым.

— Как скажете.

Посланец Москвы заказал обильный ужин, с дорогим красным и белым вином (красное — под мясо, белое — под сыры и десерт), от водки отказался, справедливо рассудив, что настоящую водку могут производить только в России, сюда она никак не попадает — слишком далеко, хлопотно, да с буржуями такого договора нет. Сйбблин, оглядев стол, не выдержал, вздохнул зажато:

— Эх, Россия, Россия!

Гость вскинул голову:

— Россия ждёт вас, дорогие товарищи!

Скоблин осмотрелся, заметил сухо:

— Слово «товарищ» здесь произносить не безопасно — могут засечь. И нас засыпете, и сами завалитесь.

Посланец Москвы покраснел:

— Извините!

— Ничего. — Скоблин усмехнулся. — Это я на будущее.

— Бог даст — скоро вы очутитесь в Белокаменной, — сказал гость, разлил по бокалам вино, вновь — в который уж раз — огляделся. — Здесь эмигранты бывают?

— Нет. Это слишком дорогой для них ресторан.

— Но и среди эмигрантов есть богатые люди. Вонсяцкий [41], например.

Скоблин брезгливо поморщился.

— Фашист!

— Не уважаете фашистов? — Гость весело сощурился, отхлебнул из бокала вина и похмыкал в кулак. — А у нас в Первопрестольной их очень даже жалуют. Носятся с ними, в газетах восторженные статьи печатают и вообще поговаривают о заключении дружеского пакта и различных совместных добродетелях.

— Русская эмиграция к фашистам относится отрицательно, — сказал Скоблин. — Слишком мало у них мозгов. Мозги им заменяют лозунги.

— Не скажите. — Гость вновь засмеялся, он находился в превосходном расположении духа. — Но вернёмся к нашим делам. Из Москвы скоро прибудет специальная группа... Специалистов Госпушнины, — гость засмеялся опять, — знатоков природы...

— И много будет... этих знатоков? — осторожно поинтересовался Скоблин.

— Человек пять.

— Лично вы будете участвовать в операции?

— Не знаю. Как решит начальство.

— Сколько времени отводите на подготовку?

— Месяц.

— Мало.

— Больше не получится. Слишком уж напряжённая международная обстановка...

техник с автомобильного завода Жабер — смешливый малый с лошадиными зубами, решивший изучать русский язык.