Богдан Коломийчук - Людвисар. Игры вельмож

— Как по мне, то это — само совершенство. Когда пьешь из нее, то чувствуешь вкус теплого дерева, срубленного сильной рукой среди влажного леса. А еще — вкус молодого, еще совсем юного вина, похожего на кровь, только терпкого… и этот божественный нектар разливается по телу… Так что скажете?

— Прекрасно, — проворчал Матвей, — но я просил бы вас все-таки не выходить одной из форта, да еще и среди ночи. Здешние окрестности очень опасны.

Женщина улыбнулась.

— Как скажете. В конце концов, я ваша рабыня.

— Отнюдь, — возразил комендант, — это я — ваш раб и покорный слуга.

— Однако вы же не отпустите меня, даже если бы я вас об этом и попросила…

— Но я беспокоюсь прежде всего за вас! — ответил ротмистр. — Впрочем, вас едва ли сдержат крепость или стража. Можно подумать, что у вас есть какой-то таинственный способ их обойти.

— Ах, дорогой Матвей, — вдруг сказала женщина с тяжелой грустью, — ради Бога, не сердитесь! Мне хорошо у вас. Только я знаю, что вскоре прибудут королевские конвоиры, и меня, словно какую-то преступницу, заберут отсюда…

Взгляд ее был наполнен таким отчаянием, что офицер, опустив глаза, только пробормотал:

— Такова воля короля, моя пани…

— «Моя пани», — прошептала она, — вы даже не упоминаете мое имя…

— Такая его воля, София.

— Вот это уже звучит иначе. Да, как будто мы знакомы два года, а не два дня. Я даже решусь умолять…

— Умолять?

— Да. Не выдавайте меня…

Растерянный Матвей залпом осушил свою кружку, но чувствовал вопросительный взгляд Софии.

— Итак?..

— Чем вы провинились перед его величеством? — стушевался офицер.

— Почти ничем, — ответила она. — Я имела несчастье родиться тут, на земле, которой он правит.

— Простите, пани, но выказать неповиновение королю означает поставить на себе крест. Позвольте спросить, во имя чего?

— Во имя рыцарства! — горячо воскликнула шляхтинка.

— Согласен, но это слишком обще и не проясняет…

Женщина, прикусив губу, взвешивала, говорить дальше или нет.

— Ладно, я расскажу, — начала она, — однако едва ли будет это для вашей да и для моей пользы… Я доверяю вам наисокровеннейшее… В Италии я была ученицей мастера Тартальи. Однажды, предчувствуя близкую смерть, он решил спрятать как можно сильнее последнее, изобретение, но чертежи не уничтожил. Он разделил его на три части и разным способом спрятал. Я не в праве говорить вам, что это за изобретение, это большая тайна… Могу сказать только, что он послужил бы даже самым могущественным властителям, — она понизила голос.

— И королю Польши — тоже? — изрядно изумился Матвей.

— Бесспорно.

— Итак, дорогая София, вы знаете, где спрятаны эти фрагменты? — взволнованно заинтересовался комендант.

— Знаю, что один фрагмент кусок у венгра по имени Иштван. Он был подмастерьем моего сеньора. А второй маэстро запечатлел на гранях драгоценного камня. Он называется Ангельская Кровь. Вряд ли вы видели когда-нибудь что-то прекраснее, чем этот камень! Он достоин целого мира!

— И где же он? — быстро спросил комендант.

— Я не знаю… Тайна Ангельской Крови заключается не только в этом. Камень… Он имеет большую силу, — медленно продолжила она.

София снова замолкла, собираясь с мыслями.

— А третий фрагмент? — осторожно спросил Матвей, уже включившись в тайное посвящение.

— Третий — тут, — она указала на свою головку.

— То есть? — не понял Матвей.

— Не поняли? — улыбнулась женщина. — Я выучила его на память. И так хорошо, что могу воспроизвести с закрытыми глазами.

Матвей все еще не знал, не разыгрывают ли его.

— Итак, пане комендант, — продолжала София, — я повторяю то, что знаю, каждое утро и каждый вечер вместе с молитвой или вместо молитвы.

— А не проще ли… — начал Матвей да и замолк.

— …лишить себя этого бремени? — добавила шляхтинка. — Я уже думала об этом не раз. Как думаете, что я решила?

— Я догадываюсь… — ответил ротмистр.

— Не думаю, — возразила она. — Я не раз хотела доверить эту тайну кому-нибудь — хоть королю, султану ли или Папе Римскому… Чтобы это бремя не угнетало меня… Но каждый раз сдерживала себя чуть ли не в последний миг. Ибо поклялась моему учителю, мастеру…

— Ладно, — Матвей глубоко втянул воздух, чтобы хоть как-то подытожить услышанное.

— Допустим, я соглашусь… Отправлю королевских солдат ни с чем. Но Деражня же — это не Острог и не Лемберг. Это деревянный форт, в котором лишь три сотни солдат, чтобы бороться с разбойниками. Взамен сюда пришлют целый полк и схватят нас, как мятежников!