Знал бы ты, сколько скорби познать придется тебе, то остался б со мной за домом сим присматривать…» На что упрямый герой, наблюдая, как служанки прибирают разобранное ложе, ответил: «Ты не гневайся, владычица-богиня! И сам-то я хорошо знаю, что и станом, и ростом своим, и красотой — всем уступает верная моя Пенелопа. Но лишь к ней я стремлюсь и душой туда порываюсь…»
Напротив была роскошная кровать, рядом с которой стояла позолоченная Артемида. До нее тянулся мягкий ковер, и Христоф робко затоптался на месте. Он вдруг с отвращением ощутил всю грязь на себе, а чересчур залеплены навозом сапоги.
На кровати кто-то едва слышно шевельнулся. Вслед за этим сладкий женский голос произнес:
— Наконец, Димитрий! Господи, как же я по тебе соскучилась…
Итак, того, кто должен был быть на его месте, зовут Димитрием. Боже Всемогущий, что сейчас будет! Он вытер пот со лба и набрал воздуха в легкие — надо признаваться…
— Тот кабан Станислав на охоте, и я сразу же отправила Меланию за тобой. Иди сюда. Ты часом не прихватил по дороге вина? Я жажду… — послышалось снова.
Курьер приблизился так осторожно, словно шел по иголкам.
— Наклонись, я совсем тебя не вижу, — приказал голос, — поцелуй меня… Нет сил ждать…
Головокружительный запах теплого женского тела ударил ему в ноздри, всколыхнув нутро, как чашу с вином. Превыше всего хотелось подчиниться, послав под три черта здравый смысл и все на свете.
— Раздевайся — это сладкое пение лишало ума. — Ты знаешь, сегодня я рассматривала греческие фрески. Там мужчина целовал гетеру в уста и одновременно ласкал ее раковину… — она засмеялась.
— Пани… — выдавил наконец из себя гость.
— Пани? — соблазнительница скатилась с постели.
Она опешила, словно колебалась: закричать или дать пощечину? Наконец, застенчивость и злость заставили прытко спрятаться за Артемидой. Казалось, теперь в ее власти превратить его минимум на оленя, как беднягу Актеона.
— Как вы сюда попали? — строго спросила богиня.
— Меня провела ваша служанка, — ответил смертный.
— Мелания? Разве она не заметила, что вы — не Димитрий? Господи! Забудьте это имя!..
— В корчме было темно, моя пани, а я спасался от солдат. Покорнейше прошу, не гневайтесь, — виновато сказал Христоф.
— От солдат? Так вы — разбойник? — испугалась Артемида.
— Отнюдь, моя пани. Я курьер, — пояснил тот.
— Курьер? А в моей спальне хотели поменять коней? — ядовито произнесла женщина. — Убирайтесь прочь!
Посланник бургомистра молча поклонился и направился к окну.
— Погодите! Куда вы? — остановил его зов.
— Иду прочь, моя пани, как вы и приказали, — смиренно ответил тот.
— В окно? Дурень, да вы хоть глянули вниз? Вы разобьетесь прямо под ним!
Настало молчание. Слышен был даже шорох песка в стеклянных часах. В итоге Артемида отозвалась снова:
— Как вас звать? — уже мягче спросила она.
— Христофор, моя пани, — ответил курьер.
— Скажите, вам ведомо, кто я?
— Смею думать, что вы — жена вельможного пана Даниловича, владельца замка…
— Молчите! Больше ни слова…
Хозяйка во второй раз прислушалась к шороху песка, после чего взволнованно молвила:
— Сколько вам нужно, чтобы вы все забыли? Навсегда?
— Нисколько, моя пани, — ответил тот, — позвольте только оставить вас, пожелав Господней доброты.
— Вы благородный человек, Христофор, — сказала женщина, — возможно, когда-нибудь я отблагодарю вас как следует, а пока вот, возьмите…
Над плечом Артемиды появилась золотая цепочка с небольшим изумрудом. Курьер, поклонившись, с радостью принял подарок, успев даже поцеловать пальчики своей благодетельницы.
Неожиданно в комнату ворвалась Мелания и, упав на колени, завопила:
— Простите мне, пани! Ради Святой Марии, простите! Это не Димитрий! — тут она ткнула в Христофа, что спешно прятал украшение в карман.
— Замолчи, — цыкнула хозяйка, — или ты думаешь, я не заметила? Выведи этого человека так же, как и привела. Слышишь? И успокойся, дура! Всех поднимешь на ноги!
— Не могу! Не могу вывести, моя госпожа… — не унималась та.
— Почему не можешь? Почему не можешь, дура?
— Потому что Димитрий ждет в моей комнате, ясная пани! Этот идиот, самозванец, не закрыл люк в корчме, и Димитрий один сюда добрался, без меня… Простите, простите…
— Встань, Франца, — сердито приказала госпожа, все еще прячась за Артемидой, — что ты ему сказала?
— Что вы просили подождать и выпить вина из греческих кувшинов… Простите меня…
Читать дальше