Роберт Фаббри - Веспасиан. Фальшивый бог Рима

Веспасиан улыбнулся брату и дяде.

— Лично я должен непременно отблагодарить её за поведение Флавии сегодняшним утром.

— Ещё как должен! — согласился Гай.

— Кто такая Флавия? — не понял Сабин.

— Это, мой дорогой мальчик, женщина, на которой собрался жениться твой брат. Ты самая женщина, которая, когда Веспасиан на рассвете вернулся домой, проведя ночь в объятиях Ценис, поцеловала его и поинтересовалась, хорошо ли он накануне провёл вечер. Невозмутимо закончив завтракать, она собрала вещи и отбыла в дом своего отца, захватив с собой моё письмо, в котором я предложил условия брачного контракта. Твоего же младшего брата она предупредила, чтобы он не слишком усердствовал и к брачной ночи, которая состоится в следующем месяце, у него оставались силы и на неё.

Не веря собственным глазам, Сабин посмотрел на брата. Веспасиан невинно пожал плечами.

— Должно быть, она глупая женщина, коль не поняла, что он провёл ночь с другой.

— О, она всё прекрасно поняла. Более того, накануне вечером она познакомилась с Ценис и объяснила той правила.

— Какие ещё правила, дядя? — насторожился Веспасиан.

— Да-да, мой дорогой мальчик, правила.

— И каковы они?

— Они на редкость просты: если Флавия принимает гостей, если ей нужен отдых или же требуется приструнить детей, если ей хочется прогуляться по городу или же забеременеть, твоё внимание в первую очередь положено ей.

В любое другое время ты можешь уделять его Ценис, но не более, чем четыре ночи подряд. С рождением первенца, когда тому исполнится два года, это количество сократится до трёх, когда же ему исполнится семь — до двух, ибо детям нужен отец.

Сабин хохотнул. Стоявшие рядом сенаторы тотчас зашикали на него, и он поспешил сделать серьёзное лицо, более приличествующее проводимой церемонии.

— Похоже, они поделили его очень даже аккуратно.

— О да, ведь обе прекрасно знают, чего хотят. Они держались подчёркнуто вежливо и даже отпускали взаимные комплименты относительно причёски, украшений и тому подобного. И всё же, хотя обе не питают друг к другу тёплых чувств, они пришли к мирному соглашению. За этим было интересно наблюдать, и я в очередной раз убедился в мудрости моего образа жизни.

— И ты позволил им заниматься делёжкой, — возмутился Веспасиан, — будто я этакий гладиатор, который нравится им обеим?

— Я ничего им не позволял, мой дорогой мальчик, — возразил Гай, пожимая плечами. — Меня это вообще не касается. Я лишь наблюдал. Ведь это ты, а не я, внёс сложности в свою семейную жизнь. Остаётся лишь надеяться, что ты не заплатишь за это слишком высокую цену. Я имею в виду как деньги, так и сердце.

Оглушительный рёв толпы вернул их внимание к событиям дня. Похоже, ауспиции оказались благоприятными. Калигула взошёл на квадригу. Инцитат занял место слева от него. Сопровождаемые алой кавалерии, они вместе покинули Форум. Под ликующие возгласы толпы преторианцы, когорта за когортой, выдвинулись следом за ними.

— Думаю, причиной ликования плебса стало не столько это зрелище, сколько то, что как только Калигула проедет по своему мосту, корабли можно будет снова использовать по их прямому назначению. Например, доставлять зерно для голодных желудков, — заметил Гай, как только они вместе с другими сенаторами пристроились в хвост процессии.

— Будем надеяться, что это свершится как можно быстрее.

В двух милях от Капенских ворот, в поле рядом с Аппиевой дорогой, сенаторов уже поджидали кареты с их жёнами. Жара стояла невыносимая, так что рабам скучать было некогда: они суетились вокруг своих истекающих потом хозяек.

На то, чтобы более пятисот человек во всеобщей суматохе расселись по своим каретам, ушло около часа. Не способствовал этому и Калигула. Сопровождаемый турмой злорадно ухмыляющихся всадников, он, стоя в колеснице, направо и налево раздавал удары кнута, якобы для того, чтобы ускорить процесс, а на самом деле лишь создавая хаос. Часть мулов от испуга бросились в бегство, волоча за собой повозки с визжащими пассажирами. Что неудивительно: колёса подпрыгивали на ухабах, и для большинства дело окончилось падением в придорожную канаву.

— Я здесь, господин, — неожиданно раздался голос Магна.

Веспасиан, Сабин и Гай тотчас обернулись. К их великому облегчению, Магн восседал на козлах крытой повозки, в которую были впряжены четыре крепких мула. Рядом с ним сидел Энор и ещё один юный германец-раб. К повозке поводьями были привязаны две лошади. Одна — для Веспасиана, вторая — для Сабина.