Олег Яковлев - На златом престоле

— Подождите в горнице. Я к отцу, — и скорым шагом поспешил вверх по крутой винтовой лестнице.

В горницах и переходах ему раболепно кланялись дворовые челядинцы. На верхнем жиле [23] Жило — этаж, ярус. , возле одной из палат Ярослав едва не столкнулся с рослой молодой женщиной в цветастом саяне [24] Саян — разновидность сарафана. и повое [25] Повой, повойник — платок замужней женщины. на голове. Холодно кивнув ей и промолвив коротко:

— Здрава будь, Млава! — Он помчался дальше, через гостиную залу с толстыми оштукатуренными столпами прошёл на гульбище [26] Гульбище — открытая галерея со столпами и колоннами в княжеских или боярских хоромах; балкон, терраса для прогулок и пиров. , оттуда свернул в ярко освещённый смоляными факелами на стенах переход и, наконец, постучался в дубовую скруглённую наверху дверь. Страж в кольчуге и высоком булатном шеломе [27] Шелом — обычно конической формы и остроконечный. приветствовал княжича поясным поклоном.

— Кто тамо? Входи вборзе [28] Вборзе — быстро, скоро. ! — послышался за дверью раздражённый голос.

Ярослав шагнул в уставленную столами узкую и длинную палату. Князь Владимирко Володаревич, сверля сына колючим неодобрительным взглядом, резко встал с высокого резного кресла.

Был он приземист, ширококостен, белолиц, лет имел пятьдесят шесть; будучи ростом меньше сына, стоя рядом, смотрел на него своими светло-серыми белесыми глазами снизу вверх, исподлобья. Руками с толстыми короткими пальцами он перебирал окладистую пшеничного цвета бороду, говорил отрывисто, цедя сквозь зубы:

— Снова вороги подымаются на нас, сын. Изяслав Мстиславич Киевский с уграми, с королём Гезой сговаривается. Хочет за прошлое мне отомстить. Собирает, совокупляет силы ратные на Волыни, во Владимире. Король Геза вельми гневен. Помнит, как я в прошлое лето угорский отряд, на подмогу Изяславу супротив князя Юрья шедший, избил. До единого человека тогда угров в мечи мои удальцы взяли. Вот и злобится король, а Изяслав, враг мой давний, злобу сию разжигает. Вовсе обнаглел Мстиславич. Топерича силу свою чует. Почитай, соуз у его и с ляхами, и с уграми, и с черниговским Изяславом Давидовичем. Князя Юрья Суздальского, тестя твово, с Киева прогнали в обрат в Суздаль. Ну, да сам в своих бедах виноват князь Юрий. Всё людей жалел, воевать не хотел, всё миром поладить мыслил. Да время нынче не такое.

Владимирко вздохнул, переведя взор на забранное слюдой в свинцовой оплётке окно.

— Вот тако, сыне. Без соузников мы с тобою остались. Чую, не выдюжить супротив Изяслава в ратоборстве. Иной путь надоть искать. Вот, ждал тебя, да ты, бают [29] Баить, баять — говорить. , из утра на ловы отъехал. Топерича не до ловов. Давай-ка, сядем тут, обмыслим, как быти.

Ярослав сел на обитую синим бархатом лавку, облокотился о стол. Кусая уста, думал, молчал, опустив голову; наконец, сказал, глядя на вышагивающего по палате отца:

— Ведаю, отче, слова мои тебе будут не по нраву. Но всё ж скажу. Нынешняя вражда твоя с Изяславом — из-за городков бужских. Занял ты Тихомль, Шумск, Выгошев, Гнойницу, Бужск, се — города волынские, Изяславовы. Ежели отдашь их, успокоится киевский князь. А королю Гезе воевать и так не шибко-то охота. И ещё. Архиепископ Кукниш, ближник королевский, златолюбив паче всякой меры, не раз ты через него за гривны [30] Гривна — денежная и весовая единица Киевской Руси. Название происходит от золотого или серебряного обруча, который носили на шее (на «загривке»). Первоначально (до 12 века) 1 гривна серебра равнялась примерно 410 граммам серебра. Денежная единица 1 гривна кун =20 ногатам=25 кунам=50 резанам =150 веверицам. и куны мир у короля покупал.

— О Кукнише баишь ты верно. А в остальном — глупость городишь. Бужск, Тихомль, Шумск отдавать ворогу свому — нет, пущай другого охотника ищут!

Ярослав ничего не ответил.

«Скуп отец, прижимист, — думал княжич. — И упрям излиха, никому ни в чём уступать не привык. Умён, изворотлив, но с добытками своими расставаться вельми не любит. Может, оттого и рати нескончаемые на земле нашей, и беда новая едва не каждое лето в двери стучится. Когда городок Мическ на Киевщине осадил, так такой взял с горожан окуп, что жёнки даже серьги из ушей вынимали, а попы кресты и потиры [31] Потир — Чаша для причастия в церкви. златые из церквей выносили».

Князь Владимирко прервал мысли сына:

— Вот ты глаголешь: отдай городки! Да рази ж в городках сих дело? Ну, пущай даже Изяслава с Гезой умирим мы. А наши, галицкие вороги, бояре крамольные? Тотчас ослабу [32] Ослаба — слабость. мою учуют, головы подымут, с Берладником, двоюродником твоим, опять сноситься почнут. Нынче ведь как я их утишил? Вот, скажем, Домажир и Молибог завсегда супротив меня козни строили. Дак я Домажира обласкал, сыну его в Шумске посадничество дал. А Молибога, приятеля егового закадычного, не принял, гнать велел взашей из Галича. Топерича сидит Молибог в замке своём горном, злобою пышет, и злобится-то боле всего на Домажира: обошёл-де меня, предал боярин. И ты тако дей, сыне. Расколоть их надоть, рассорить друг с дружкой. А коли Шумск отдам я Изяславу Киевскому, опять Домажир с Молибогом и иными опальниками снюхается. Дескать, лишил мя князь волости, опозорил, сына с посадничества свёл. Тако вот, Ярославе. Со боярами хитро деять надобно. Помни се.