Фока Бурлачук - Черниговского полка поручик

Сергей Иванович, облокотившись на спинку кресла, тихо запел:

Слова запрещенной песни, автором которой был штабс-капитан Павел Катенин, Иван слышал и раньше, но то, что ее запел Сергей Иванович, сильно взволновало.

Когда Муравьев-Апостол закончил петь, Сухинов приблизился к нему и тихо, но возбужденно сказал:

— Сергей Иванович, я хочу сообщить вам что-то весьма важное, но прежде должен получить от вас заверение, что все останется между нами. Я осмеливаюсь нарушить клятву, данную мной на оружии…

Сергей Иванович насторожился, он понял, что тот собирается сказать что-то чрезвычайное, поэтому поспешил прервать его:

— Милый Иван Иванович, неужто вы сомневаетесь в моей порядочности? Быть может, и я вам сегодня скажу то, что вас взволнует.

Сухинов бросил взгляд на окна и на дверь, как бы убеждаясь, что их никто не подслушивает, продолжил:

— Уже некоторое время я состою в тайном обществе, называемом Обществом соединенных славян. Целью его есть уничтожение крепостного строя и объединение всех славянских народов в одну демократическую республиканскую федерацию…

И рассказал, что общество возникло еще в 1818 году в местечке Решетиловка Полтавской губернии. Создали его офицеры — братья Борисовы.

Когда Сухинов замолчал, Сергей Иванович порывисто поднялся и обнял его:

— Доверие за доверие, — начал Сергей Иванович, — я также состою в тайном обществе, и цель его почти такая же, как и вашего…

— Изволите шутить, Сергей Иванович, — выразил сомнение Сухинов.

— Нисколько. Перед вами один из его руководителей…

— Почему же вы мне, Сергей Иванович, прежде ничего не говорили?

— Присматривался к вам. А вы почему не говорили?

— Присматривался, — улыбнулся Сухинов.

— А вы знаете, у меня родилась прекрасная идея: надобно общества объединить.

Сказав эти слова, Сергей Иванович быстро зашагал по комнате, весело повторяя:

— Ай да царь! Ай да царь! Православный государь…

— Если хотите знать, Сергей Иванович, то мы уже однажды обсуждали вопрос, как освободить Россию от тирана, этого вашего православного государя.

— Ну и что же вы решили?

— Убить тирана вызвалось пятнадцать членов общества…

— Нет, мил человек, Павел Иванович считает, что это должен сделать человек, не состоящий в обществе. Вы, конечно, понимаете почему. И, насколько мне известно, такие люди имеются. А мне, признаться, жестокость, как и несправедливость, — всегда противны. А вообще, все это здорово! Теперь-то ясно, почему наш милый Иван Иванович ходит холостяком, хотя и нежно любит свою Катюшу…

— Полагаю, Сергей Иванович, у вас та же причина. Может, по этому признаку можно определить, кто состоит в тайных обществах?

— Ах, комар бы вас забодал, это вы здорово подметили, Пестель и Мишель Бестужев-Рюмин также холостяки… Да, скажите, Иван Иванович, в вашем обществе только офицеры или солдаты также имеются?

— Только офицеры, но солдат мы понемногу вводим в курс замышляемого переворота.

— Зачем?

— Как же, они ведь должны знать, за что им предстоит сражаться. Я считаю, что только с помощью солдат можем добиться цели. Вот вам пример. Однажды, когда мы находились на своем собрании, кто-то рассказал, что командир 1-й роты Саратовского полка издевается над солдатами, его жестокость по отношению к ним превышает всякую меру. И тогда наш Кузьмин не удержался: «Взбунтовать роту!» — крикнул он. Кузьмина поддержали другие. Тут же приняли решение поручить это дело члену общества юнкеру Шеколе, что он отлично и выполнил. Издевавшийся над солдатами командир увидел, что рота взбунтовалась и все может кончиться плохо для него, побежал к начальству. Командиру полка удалось успокоить солдат, но он заверил их, что немедленно сменит ротного, а их простит. Это он и сделал, опасаясь, что огласка может ему навредить.

— Нет, я, как и все члены нашего общества, полагаю, что посвящать солдат в наши дела нельзя. Солдаты должны быть приготовлены, но не должны знать ничего; они будут орудием и произведут переворот, — спокойно сказал Муравьев-Апостол.

В отличие от Северного и Южного тайных обществ, решивших сделать революцию без участия народа, Общество соединенных славян мыслило по-другому. «Никакой перепорот, — говорил один из членов, Иван Горбачевский, — не может быть успешен без согласия и содействия целой нации… Хотя военные революции быстрее достигают цели, но следствия оных опасны: они бывают не колыбелью, а гробом свободы, именем которой совершаются».