Александр Прозоров - Месть княгини Софьи [litres]

– Как ты, Васенька?! Цел ли ты? Не ранен? – Шестнадцатилетняя правительница осыпала лицо юного супруга поцелуями: – Да сказывай же! Как оно было? Как ты вырвался из их лап?

– Брат твой вытащил… – кивнул чуть назад через плечо Великий князь. – Заместо меня под удар подставился.

– Васенька, милый! – Отпустив мужа, девочка обняла первого московского воеводу. – Век благодарна стану! Ты сам-то как, не ранен?

– Чуток помяло, – пожал плечами князь Серпуховской. – Но обошлось.

– Слава радуницам! – Мария Ярославовна по очереди чмокнула в щеку брата, а затем и мужа, зацепилась ладошками за локти мужчин и вместе с ними поднялась на крыльцо, где всех троих и встретила Софья Витовтовна.

– Рада видеть тебя в целости и здравии, мое возлюбленное чадо. – Княгиня-мать троекратно поцеловала сына в щеки, а затем и в лоб. – Заждались мы уже вас. Бани все истоплены, столы накрыты, кровати перестелены. Наконец-то отдохнете!

– Спасибо, матушка, – кивнул государь.

– Тебя я тоже рада видеть, Василий Ярославович. – Первого воеводу женщина наградила объятиями и двукратным поцелуем в щеки. – О подвиге твоем наслышана. Низкий тебе за него поклон.

– Защищать государя нашего, себя не жалея, есть мой долг святой, Софья Витовтовна! – четко и громко ответил князь Серпуховской.

– Отобедаешь с нами, княже?

– Прошу прощения, Софья Витовтовна, но если государь дозволит, я хотел бы на свое подворье отлучиться. Запылился я в дороге изрядно, надобно в порядок себя привести да детей боярских на отдых определить.

– Отдыхай спокойно, Василий Ярославович, – милостиво кивнул Великий князь. – Ближайшие недели служба твоя не надобна. Тревожных вестей с порубежья нашего не приходило. Распутица… Сухопутных дорог уже нет, а речные еще не встали. Отдыхай.

– А вдруг галичане к Москве выступят? – полушепотом, в самое ухо спросила девочка. – Они же победили, захотят успех свой усилить!

– Не беспокойся, любая, – покачал головой Василий Васильевич. – Дядюшка так поступать не станет.

– С твоего позволения, сестра? – Василий Ярославович отвлек Великую княгиню, обнял. По-родственному, в щеки, расцеловал. После чего поклонился царственной чете и быстрым шагом сбежал вниз по лестнице.

– Дозволь проводить, государь… – Холопы распахнули двери, и свита окружила вошедшего во дворец Великого князя. Кто-то забежал вперед, кто-то семенил сзади, кто-то притирался сбоку. К людям государя примешивалась свита Великой княгини, добавляя суеты, и девочка внезапно не выдержала:

– Оставьте нас в покое! – решительно гаркнула она.

Дворня шарахнулась в стороны. Замерла. Кто-то неуверенно напомнил:

– Государя надобно после долгой дороги разоблачить…

– Я сама способна раздеть своего мужа! – отрезала Мария Ярославовна. – Мы не виделись слишком долго, и я желаю сама услужить уставшему супругу! Оставьте нас одних!

Воля государыни – закон. Даже если ей всего шестнадцать лет и даже если она нарушает заведенные обычаи. Все равно – это закон. И потому обе свиты лишь покорно склонили головы.

Благодаря этой вспышке гнева в покои Великого князя юные супруги вошли вдвоем, оставшись наедине в просторной горнице, выстеленной персидскими коврами, обитой ногайской кошмой, с заштукатуренным и расписанным диковинными птицами потолком, со многими добротными сундуками вдоль стен, столом и креслами у слюдяного окна.

Здесь влюбленные наконец-то смогли поцеловаться жадно и жарко, не сдерживая чувств. Василий Васильевич сам сбросил шапку, расстегнул плащ, стал торопливо расстегивать крючки ферязи:

– Проклятье! Зачем же они их тут столько нашили?

– Позволь мне, сокол мой, – развела его руки девочка и принялась один за другим разъединять застежки.

Царственный юноша застонал.

– Что, больно? – испуганно вскинулась девочка. – Ты ранен?

– Просто медленно! – Государь обхватил ее лицо ладонями и крепко поцеловал. – Ты даже не представляешь, горлица моя, как я по тебе соскучился!

– И я по тебе, душа моя, – сглотнув, ответила Мария. – Ты даже не ведаешь, как я за тебя боялась! Сидеть здесь, в неведении, и гадать, как оно там с тобою? Кому я токмо ни молилась, кому только жертв ни приносила! Вижу, помогло. Уберегли тебя радуницы отчие и Макошь с Иисусом.

– Это брат твой меня выручил, когда с рындами галичанскую атаку сбил, – покачал головой правитель. – Думали, сгинул в сече, стоптали. Однако же спустя несколько дней вышел Василий Ярославович к Волге, вернулся. Живой и невредимый.