Александр Прозоров - Месть княгини Софьи [litres]

Знамо дело, в предбаннике для них и мед хмельной нашелся, и рыбка копченая, и огурцы, да грибки и капуста, так что от голода мужчины не измучились, в горле у них не пересохло. Посему в святилище они отправились без спешки, с хорошим настроением, принеся в дар украшенным увядшими венками радуницам три добротных плаща, могучему прародителю Сварогу, кузнецу небесному, оставили рогатину, богато украшенную саблю и шитый бисером тяжелый колчан с луком и стрелами.

Поклонившись отчим богам, княжичи со свитой прямо с Яриловой горы отправились в Спасский монастырь, заказали там за звонкое серебро благодарственный молебен, а сверх того подарили обители добротную шубу с яхонтами и невесть откуда попавший в московский ратный обоз бочонок воска, примерно с полпуда весом.

Все боги приняли жертвы с явной благосклонностью, поскольку к вечеру небо расчистилось и в зенит поднялась огромная полная луна, отчего в Галиче и окрестностях стало так светло, что после заката запаливать факелов с лампами вовсе не понадобилось.

Прямо на улицах по приказу трех княжичей столы для горожан и накрыли. Ведь во взятом московском обозе припасов оказалось так много, что всему Галичу, от мала до велика, хватило бы их на всю долгую зиму, да еще и на половину весны осталось бы. Так отчего бы и не поделиться с добрыми людьми всем тем, что в амбары и погреба не влезает?

Веселись, столица князя Звенигородского, радуйся! Новую победу над ворогом мечи русские принесли! Славные дети у Юрия Дмитриевича возмужали, надежная защита и опора для земли отчей!

На столах стояли закуски немудреные: грибы соленые, капуста квашеная, репа, копченая рыба, солонина да огурцы. Из пития – пиво, яблочная бражка да вареный мед. Однако же – дареному коню в зубы не смотрят. Чем угощают – тому и радуйся. Ешь от пуза, пей вдосталь, кричи князьям-боярам здравицы, новых побед им желай – и поболее!

В детинце, ради светлого вечера, столы тоже поставили во дворе. Тут и места больше, и погреб ближе, и копоти от светильников никакой, воздух свежий. А что подмораживает слегка – так разве таким пустяком русского ратника напугаешь в его меховых штанах, войлочном поддоспешнике, плаще с подбоем да в лисьем треухе? Русский боярин по легкому морозцу еще и расстегнется, дабы не так жарко сидеть оказалось!

Княжье угощение, как водится, заметно отличалось от уличных закусок. Княжеским гостям предлагались и доски с запеченной осетриной, и лотки с щукой в шафране, и подносы с кулебякой, и печеная убоина, покрытая янтарным жирком, но самое главное – во главе стола возвышался огромный медный трехногий котел с двумя массивными рукоятями в виде сплетенных телами змей.

Знаменитая братчина, символ единения княжеской дружины, до краев полная темного ароматного хмельного меда, пахнущего анисом, корицей и гвоздикой.

По бытующей в Галиче легенде, из сей братчины сам великий Святогор на пирах княжеских угощался, с легкостью трехведерный сосуд поднимая и за раз выпивая больше половины. Ныне же, известное дело, – люди измельчали, дружины разрослись, а потому испить первым из общей братчины стало не столько великой честью, сколько испытанием, каковое знатный правитель раз за разом прилюдно проходил.

– Ну же, други мои верные, братья мои по походам ратным, по крови пролитой, по дорогам истоптанным, по рекам вспененным, – не стал тянуть Юрий Дмитриевич, сбросив шубу на руки холопу, – за вас сию чашу пью и за победу вашу!

Князь Звенигородский подступил к братчине, взялся за рукояти, напрягся и поднял чашу. Стоящие рядом сотники тут же громко и радостно воскликнули:

– Да! Да, поднялась! Силен еще наш князь! Ако дуб столетний крепок!

Юрий Дмитриевич сделал глоток, облегченно выдохнул и отступил от чаши. Шумно рухнул на высокое кресло, стоящее в изголовье стола.

– Любо князю! Любо воеводе! – закричали столпившиеся воины. – Слава!!!

В том, что их любимый полководец, всю жизнь, начиная с пятнадцати лет, водивший дружину от победы к победе, смог поднять братчину, не усомнился никто – даже те, кто из-за спин ближних, самых знатных бояр ничего не разглядел. Ибо правитель Галича потерпеть неудачу никак не мог! Ни в чем и никогда!!!

Однако вслед за отцом к братчине теперь подступился княжич Василий Юрьевич – и бояре разошлись намного шире. При всем восхищении победителем громадной московской рати давать ему послабление никто не собирался.

Старший сын скинул плащ, отбросив его на скамью, подступился к огромной чаше. Взялся за рукояти, ненадолго замер, потом резко выдохнул и напрягся. На миг в детинце повисла тишина – а затем братчина дрогнула, жидкость в ней пошла от краев к центру мелкими волнами, качнулась…