Леонид Рахманов - Люди - народ интересный

Что я не преувеличиваю, не карикатурю- может подтвердить любой скрипач, если честно припомнит, как он впервые взял в руки скрипку; теперь-то он к ней привык и все кажется ему удобным и целесообразным!

Привык постепенно и я, начались упражнения, упражнения…Полутора часовой урок, многочасовые упражнения дома, тем более утомительные, что играть приходилось стоя- сидеть перед пюпитром Тупицын не разрешал, это предполагалось далеко впереди, в тех случаях, когда стану участвовать в дуэтах, квартетах или играть в оркестре… Что представляли собой начальные правила? Смычок обязан ходить по струнам строго параллельно подставке (кобылке)- иначе неизбежны скрип и визг. Волос смычка умеренно натянут и умеренно натерт канифолью ( если смычком постучать, то с него не должен сыпаться порошок) Сила звука зависит от силы всей правой руки, держащей смычок, от плеча до кончиков пальцев, из которых четыре лежат на древке, а один, большой, всунут между волосом и древком,(тростью)смычка. В идеале нужно водить смычком так, чтобы ты чувствовал его продолжением твоей руки. Легко сказать!.. Но, пожалуй, еще труднее левой руке: неодолимо хочется рассвободить кисть, выпрямить её, привольно опустить шейку скрипки в выем между ладонью и большим пальцем, - исключено: кисть должна быть постоянно согнута, чтобы пальцы могли скользить по грифу, могли занять любую позицию,- первую, вторую, третью… все ближе и ближе к подставке, все выше и выше звук, вплоть до девятой позиции, которая применяется лишь на самой тонкой струне, на квинте, когда мизинец дотягивается до самой- самой крайней точки и позволяет брать столь высокий, сверхкомариный звук, что он едва различим ухом… Эти звуки так высоки, что уже не вибрируют…

Итак, « Школа скрипичной игры» Мазаса, «Школа скрипичной игры» Берно ( тот и другой в своё время знаменитые скрипачи,- знали ли они мучения рядовых учеников?) Штрихи «легато» (связно), «стаккато» (отрывисто), «спиккато» (скачуще).Тупицын предельно строг, играем лишь гаммы, этюды, специальные упражнения. Правда, что б я окончательно не заскучал, не засох, не отвратился от скрипки, он позволяет мне брать и переписывать мне принадлежащие ему ноты нетрудных пьесок- вальсов, маршей, различных мелодий, но на уроках мы играем только учебные вещи: вырабатываю технику. «Приватные « же ноты я достаю повсюду и трудолюбиво списываю, благо в писчебумажном магазине стали продавать нотную бумагу. (А до этого сам разлиновывал бумагу подаренным мне Тупицыным особым нотным пером, которое проводит сразу пять линий.) Играю верхнюю строчку фортепьянных вещей и даже верхнюю- сольную –строчку вокальных произведений. В ход идут романсы Чайковского, дилетантские вещички дам- сочинительниц, злоупотреблявших бемолями для пущего настроения: «Молчи, грусть, молчи!», «Памяти Комиссаржевской» и пр. и пр. Не гнушался я и нотами для корнет-а-пистона- они также годились для скрипки. С моим школьным другом Карловым мы задавали в его доме концерты: у Карловых было пианино и Коля играл на нем уже не первый год. Моё дело было играть верхнюю строчку. У меня сохранилась картонная афишка- анонс: «Музыкальный вечер. Н.Карлов, (пианино), Л.Рахманов(скрипка), В.Бутырин (мандолина) и др. исполнят свои лучшие номера solo, duetes et trio» Володя Бутырин был наш школьный товарищ, а «др».- Колин брат Боря, подыгрывавший нам на барабане.

Уже после мне папа сказал, что к нему обращались из местного кинотеатра- не соглашусь ли я играть в их оркестре.Боже, как бы я смог это делать при полном отсутствии практики и с избытком застенчивости? Впрочем, партии второй скрипки я бы смог, понаторев, исполнять, но папа все равно не позволил бы. И правильно поступил: смотря снизу вверх на мелькавший перед самым носом экран, я бы в два счета испортил себе глаза, не говоря о том, что потеряны были бы все вечера.

Кто же такой был Тупицын? Мало сказать,что Анатолия Лукича все знали и уважали: когда этот лысый, полнеющий, коротковатый человек шествовал с портфелем в руке через город, большинство горожан с ним почтительно здоровались -у него были сотни учеников, и не только в Котельниче, но и в районе, и даже в области. Я, разумеется, имею в виду окончивших его счетоводные курсы, - играть на скрипке учился у него я один, если не считать его старшего сына, студента который, собственно, и дал мне несколько первых уроков, приехав к отцу на каникулы,- высокий, красивый молодой человек.

Семья Тупицыных вся была музыкальна: дочь Людмила играла н виолончели, училась в Петроградской консерватории, у профессора Мальмгрена, на юбилее которого в 1925 году играло 40 виолончелей; виолончелистом был и родной брат Анатолия Лукича, Александр, так что они вчетвером: отец, сын, дочь и брат- играли Гайдна, Бетховена, когда все съезжались в Котельниче.