Александр Красницкий - Рюрик

Фотий, плача, смотрел в небо и видел, как набегавшие облака несли с собой грозную, чёрную тучу.

"Приняла!.. Слава тебе. Богородица!" - потрясённый, подумал он и глянул на толпу.

- Поднять ковчег! Богородица Преславная услышала наш зов и вняла нашим мольбам! - крикнул, придя в себя, Фотий и убеждённо добавил: - Теперь буря разметает их суда!..

Хоть затыкай уши и завязывай очи: куда ни ткнись, всюду только и глаголят об Аскольдовом походе к грекам. И даров-то - во! - сколь навезли, и каждый дружинник теперь тако богат, яко византийский купец, а Аскольд с Диром - ох, батюшки, яко цари. И теперь Киев не самый славный город! И глаголят, и глаголят с утра до ночи, изо дня в день, да не одно и то же, а каждый раз что-нибудь свеженькое добавляют и удивляются без конца и края.

Не устоял Новгород: забурлил, раззадорился. "Неужто правду сказывают?" - вопрошали спокойные. "Неужто много навезли?" - вопрошали завистливые. "Неужто мы не сможем так же?.." - вопрошали сильные телом…

Затуманились и новгородские бояре. "Оголится Рюрикова дружина не сегодня, так завтра. Сбегут от больного синеголовые", - сетовали они и думу думали с Гостомыслом в его просторном новгородском доме.

Седой, длиннобородый, узколицый Полюда после долгого молчания глухо спросил:

- Неужто прыткий Аскольд не доганулся с греками ряд о торговле заключить?

- Не доганулся, - хмуро ответил Гостомысл, глянув из-под лохматых бровей на посла. - Или… вести до нас не те долетели…

- Жадность обуяла, - пояснил Власко. - Да и не с кем было торговаться: ни Михаила, ни Варды в городе не было, - тихо сказал он, наблюдая за поведением именитых словен.

- С Фотием мог бы, - пробубнил Домослав, искоса глянув на Власку, но обходя почему-то взглядом посадника.

- Ладно, не о том речь ведём, - отмахнулся Гостомысл от послов. Рюрикова дружина тает, - хмуро объявил он и с досадой выкрикнул: - Вчера ночью ещё одна ладья исчезла. Что делать будем? - растерянно спросил он бояр. - Ежели дружина Рюрика вся разбежится, то Аскольд захватит Новгород и… - Он не закончил свою мысль, а только посмотрел на знатного полочанина.

- …Тако же разорит и его, яко Царьград, - добавил Золотоноша, поняв и приняв суровую правду посадника.

- Да! - подтвердил зло Гостомысл, пряча свой колючий взгляд от настороженного взора Власка. - Да… - в раздумье протянул он ещё раз и больше не стал ораторствовать.

Бояре зашумели, зашевелились, но высказывать свои горячие думы пока не решались. Они смотрели на первого знатного посла посадника и, видя его затаённое молчание, поняли, что вопрос о хвором князе варягов не такой-то лёгкий и решить его одной шумной бранью здесь, на совете, видимо, непросто. Они ёрзали на своих местах и ждали, когда же самый умный из них заговорит. Но самый умный из них упорно молчал.

Полюда бросил долгий пытливый взгляд на посадника, затем на Власку.

- Что скажешь, Лешко? - Гостомысл вдруг улыбнулся старейшине кривичей. - Довольны ли кривичи своею дружиною? - Он уже справился с нахлынувшей было яростью и решительно, властно повёл совет старейшин по нужному руслу.

- Довольны! - ответил Лешко, набычившись, ожидая, видимо, смеха, но всем было не до того. Бояре смотрели на кривича и вроде ничего особенного от него не ожидали. Тогда Лешко набрал полную грудь воздуха и решительно предложил; - Объяви-ка, Гостомысл. Рюрика великим князем Северного объединения словен!

И старейшина кривичей неожиданно дёрнул плечами, будто защищаясь от последовавшей за его словами бури негодования.

Все ахнули и резко обернулись в сторону Лешка.

- Ты что! Во своём уме? - закричали враз бояре. - Чего придумал! возмущались они, но не так зло и горячо, как обычно, а больше по привычке. Они крутили головами и выжидаючи поглядывали на посадника.

Гостомысл ошеломлённо молчал. Тогда Лешко встал со своей беседы и шумно вздохнул, раздув широкие ноздри:

- Не присиливайте! - грозно сказал он, подняв обе руки вверх, и прикрикнул: - Меня примучивали столь лет назад, а теперь спрошаете, во своём ли я уме? Во своём, во своём, - громко ответил он на свой вопрос и снова поднял обе руки вверх. - Слушайте, бояре, что я молвити буду! - перебил он последние всплески крика советников.

Бояре послушно закрыли рты, покрутили бородами и, насупившись, уставились на знатного кривича.

- Вопреки зазнайству Аскольда надо возвеличить Рюрика и тем сохранить его силу, - убеждённо заявил Лешко и пояснил боярам свою думу: - Не то остальные князья почуют себя обездоленными и ринутся на грабежи. Начнётся лихое соперничество, - продолжал он и горько завершил: - И тогда от нашей земли ничего не останется. Вот и вся недолга. - Лешко нахмурился, шумно выдохнул, глянул в тревожное и в то же время, как ему показалось, довольное лицо Гостомысла, перевёл взгляд на растерявшихся бояр и уселся на своё место.