Валентин Иванов - Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет

Кукша вместе с Догоном и Ратшей плывет на корабле новгородцев.

Ратша и Догон прячутся до поры среди мешков с припасами. На этом корабле, кроме Кукши, нет ни одного христианина.

Новгородцы — народ упрямый, они не спешат менять дедовские обычаи.

Снова Кукша в море! Снова он слушает мерный скрип множества уключин и журчание воды вдоль корабля. Под скамейкой, на которой он сидит, покоится его деревянный, окованный медью сундучок. В сундучке имущество — кое-что из одежды, Евангелие на греческом языке и бронзовый ларчик. Кукша глядит, как удаляется каменистая береговая полоса и высокие стены Царьграда. Наконец, когда ему кажется, что отплыли достаточно далеко, он выдвигает из-под скамейки сундучок и открывает его.

Никто не обращает на Кукшу внимания — все глядят на удаляющийся Царьград. Кукша достает ларчик, рассеянно смотрит на павлина искусной работы, на гроздь винограда, полуприкрытую листьями. Он задумчиво поднимает крышку. Содержимое ларчика вспыхивает, словно он полон звезд небесных. Вот этот перстень с изумрудом или это тонкое запястье, усыпанное алмазами, стоят столько, сколько простому труженику не заработать и за десять жизней. Кукша захлопывает крышку, опускает ларчик за борт и разжимает пальцы. С негромким всплеском ларчик исчезает в прозрачных волнах Пропонтиды.

— Ты что-то уронил? — спрашивает Ратша.

— Заботу! — отвечает Кукша.

Да, теперь у Кукши нет никакой заботы, связывающей его с Царьградом. Он, как и все, спокойно глядит на великий, счастливый, царственный город, который уплывает все дальше и дальше. Все ниже и ниже опускаются встающие, словно из воды, приморские стены, зато все виднее город на семи холмах, все больше открывается взору золотых куполов и беломраморных дворцов, утопающих в пышной зелени. По склонам холмов лепятся, как пчелиные соты, бесчисленные дома. Город подернут голубоватой целомудренной дымкой, и, глядя отсюда, издалека, трудно поверить, что там гнездится столько грязи, горя и нищеты.

Мало-помалу дымка густеет, Царьград растворяется в ней и сам на глазах превращается в голубой дым, становится небом.

Мерные взмахи множества весел, воронки на воде от лопастей, мерные рывки корабля вперед. Журчит вода вдоль корабельных стенок, за кормой кипит пенистый след, он тянется сзади, покуда на него не наступает следующий корабль.

— И Сигурд пустился в дорогу, чтобы убить дракона, — слышался шепот возле его постели.

Он закрыл глаза, ему казалось, что спальный покой сузился и темнота стала гуще. В сердце у него шевельнулся страх. Он не любил слушать про злобного дракона. После этой истории ему всегда снились страшные сны.

— Мама, — сказал он, садясь на постели. — Люди видели корабли в устье фьорда [38] Фьорд — узкий морской залив, глубоко вдающийся в сушу. . Как ты думаешь, они сюда плывут?

Мать шикнула на него.

— Путь Сигурда лежал через дремучие леса, через горы, в которых жили великаны и тролли, через скрытые туманом равнины и берега, освещенные луной. Ничего не боялся Сигурд. Потому что на поясе у него висел острый меч Грам.

Голос матери тихо шелестел в вечерних сумерках. Мальчик натянул одеяло на уши, но голос проникал и туда, и ему мерещились страшные картины, даже если он крепко зажмуривал глаза.

— Наконец Сигурд приехал на Гнитахейд [39] Гнитахейд — плоскогорье, на котором Сигурд сразился с драконом Фафниром. . В глубине горы он увидел странный свет. Прячась в тени, Сигурд выкопал глубокую яму, лег в нее и стал ждать дракона Фафнира.

Голос матери был похож на легкое дуновение. Сбросив с себя одеяло, мальчик замер с широко открытыми глазами. Он всегда замирал, когда мать доходила до этого места. Теперь он должен был слушать, он хотел знать, что случилось дальше.

— Сигурд дождался ночи. Ночью Фафнир зашевелился. Он сдвинул валун, который загораживал вход в пещеру, и земля задрожала.