Янка Мавр - Человек идет [Повести]

— Нет, братья, — начал он, — мы не должны убивать этого человека. Бог нам этого не простит. Даже в битве надо щадить врага. Бог покарает нас: он пошлет белых, они разорят селение.

— Значит, твой бог заступается только за белых? Ты ведь сам говорил, что для него все одинаковы, — возразили ему.

— Он стоит на стороне тех, кто не творит зла, кто любит людей, кто никому не причиняет вреда. А кто его не слушается, того он наказывает, — старался растолковать Саку.

— Постой! — перебил Мапу. — А разве белые не творят зла? Разве они не отняли у наших соседей землю? Разве они явились сюда не за тем, чтобы и у нас отобрать ее? Разве они не обманули наших посланцев? Разве они не убивают наших?

— Кто сотворил грех, того бог сам будет судить и карать, а не мы, — отвечал Саку.

— Так почему же ты сам только что сказал: придут белые и накажут нас, если мы убьем этого человека?! — возражал Мапу. — Почему они не хотят ждать, пока бог сам рассудит?

Саку еще раз с огорчением убедился, как трудно просветить этих темных людей. Они видят и понимают лишь то, что прямо касается их повседневной жизни, а о спасении души они неспособны даже помыслить.

Он замолчал и стал придумывать, как помочь Бруку.

Пленника повели в хижину, где ему предстояло провести свою последнюю ночь. И вот на пути в нее он увидел Саку. Брук остановился, страшно побледнел, хотел что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова.

Саку сделал вид, будто, не замечая его, читает библию. Папуасы привыкли видеть его постоянно с книгой в руках и считали, что именно в ней заключена та чудодейственная сила, которую привез Саку от белых.

Как только Брук подошел ближе, Саку, не отрывая глаз от книги, тихо сказал по-английски:

— Мистер Брук! Не обращайте на меня внимания. Я надеюсь сегодня ночью освободить вас.

Лицо Брука осветилось надеждой. Глядя в этот момент на него, каждый мог бы подумать, что это милейший и добрейший человек на свете.

Его втолкнули в хижину, и поставили стражем того самого франта, что выбелил себе голову известью. Поставили его лишь на всякий случай, потому что Брук был связан так крепко, что о побеге не мог и думать. Кроме того, на ночь его осмотрели и связали еще раз, так что он и шевельнуться не мог.

Саку все сидел и ломал голову над тем, что предпринять. Подкрасться незаметно и развязать Брука было невозможно: в тишине ночи слышен каждый шорох. С часовым тоже ничего не сделаешь. Оставался только один, очень ненадежный способ.

Не дожидаясь наступления глубокой ночи, Саку, словно прогуливаясь, подошел к часовому.

— Ты один будешь стоять всю ночь? — спросил у него Саку.

— Нет. В полночь меня сменят, — отвечал тот.

В это время Саку незаметно бросил в дверь хижины нож.

— Смотри же, стереги хорошенько! — сказал Саку и пошел прочь от хижины.

Брук видел, как подходил Саку, знал, с каким намерением тот подошел, но как он ему поможет, пока не догадывался. А вдруг ничего не удастся? При этой мысли у него по спине пробегала дрожь.

И вдруг рядом с ним упал нож. Брук мгновенно все понял. Но до освобождения было еще далеко. Прежде всего, как воспользоваться ножом, если Брук связан по рукам и ногам и лежит, как колода? Во-вторых, нельзя ничего делать, пока вблизи торчит часовой: каждое движение будет ему слышно. А ведь, может быть, придется работать всю ночь.

Тогда Брук нарочно начал крутиться, стонать и громко ругаться. Страж сперва удивился, подошел, посмотрел на него. Брук заворочался и застонал сильнее. Папуас, наконец, перестал обращать внимание. Он понимал, что человек перед смертью не может быть спокоен.

Тогда Брук взялся за дело. Сперва он попытался лечь на нож и разрезать веревки на руках, но нож лежал плашмя, и все усилия были тщетны. Тогда он взял нож в зубы и после долгих усилий сумел разрезать веревку на плече. Но как высвободить связанные назад руки?

Ему пришла мысль воткнуть нож зубами в щель стены. Это долго не удавалось: каждый раз нож падал или держался только до первого прикосновения к нему. Щеки и губы Брука покрылись порезами, из них сочилась кровь.

А время шло и шло. Скоро сменят часового. Новый захочет посмотреть, хорошо ли связан пленник…

И Брук снова принялся за работу, от которой зависела его жизнь.

Наконец, веревки упали! Брук зажал в руке нож и перевел дух. Однако нужно было спешить.

Он пополз к двери. Улучив момент, когда папуас повернулся к нему спиной, бросился вперед — и несчастный успел только глухо застонать…