Анвер Бикчентаев - Орёл умирает на лету

После ухода командира полка Рашит обидчиво сказал:

— Ай-ай, оплошал, Саша. Зачем проиграл?

Матросов улыбнулся, ничего не ответил и бросился на кучу соломы. В yшаx его до сих пор звучали слова командира полка: «Прощаю только потому, что новичок».

...На рассвете получили приказ сосредоточиться за кустарником, в лощине. Двигались молча, команды подавались полушепотом. Все помнили приказ командира полка: «Ударить внезапно». Каждый раз, как ночь прорезалась ползущей по небу ракетой, солдаты оказывались в объятиях рыхлого снега. На рубежи атаки выдвигались и остальные роты, готовясь к одновременному удару.

Лежать на снегу было холодно. Бардыбаев обратился к солдатам:

— Разрешаю курить, но осторожно.

Несколько бойцов накрыли себя плащ-палаткой и лежа закурили.

Бардыбаев подошел к Матросову.

— Эх и горе же мне с вами, — проговорил он, неодобрительно разглядывая полусогнувшуюся фигуру солдата. — Разве так окапываются? Солдат должен уметь с удобством располагаться на отдых.

— Тут не до удобств, лишь бы не окоченеть до начала атаки, — подал голос Рашит.

— Окапываться глубже, чтобы ветер не брал! — приказал Бардыбаев. — Вещевой мешок пока можно снять, подложить под голову. Ложитесь в один окоп, будет теплее.

Что такое настоящая солдатская жизнь?

Она начинается не тогда, когда новобранец впервые приходит в казарму, и не тогда, когда он проходит учебу вдали от фронта. Даже тот, кого везет военный эшелон, еще не настоящий воин. Солдатская жизнь начинается тогда, когда командир отделения подает команду:

— Вперед, за Родину!

...Не успел Бардыбаев отдать эту команду, как ожили сохранившиеся огневые точки противника, уцелевшие во время артналета. Пули показались Матросову тысячами ос, носящихся над головой и преследующих его. Он машинально спрятал голову в снег. Но уши, кроме жужжанья пуль, слышали и другие звуки. Когда Бардыбаев прокричал команду, Саша поднялся и побежал вперед.

Пулеметы противника, захлебываясь, яростно повторяли:

— Так... смерть, так... смерть, так... смерть...

Матросов следовал за Бардыбаевым, справа от него Рашит, слева Гнедков. Кто-то рядом кричал «ура». Кажется, это голос Саржибаева.

В атаку ходили три раза.

Противник сделал все, чтобы не уступить село. Его умело замаскированные огневые точки держали под контролем все подступы, мешая наступающим предпринять лобовую атаку. Наше командование уже в ходе наступления произвело смелый маневр. Неожиданно для врага силами двух батальонов — первого и второго — удар был нанесен с правого фланга, откуда враг никак не ожидал нападения.

Дальше бой продолжался вне села. Наши части, преследуя врага, отогнали его на вторую линию обороны. К десяти часам штаб полка сообщил по телефону в штаб дивизии об освобождении села.

Противник в течение дня предпринял несколько яростных контратак, пуская в бой одновременно до десяти танков и до полка пехоты. Гаркуша уже был готов к этим вылазкам, подразделения организованно встретили противника. Через три дня штаб полка снова сообщил штабу дивизии: «Все контратаки отбиты с большими потерями для противника. Потеряв до трехсот убитыми и ранеными, противник отступил в район Бахарева...»

К вечеру над расположением полка появилось несколько вражеских самолетов. В это время на окраине села на посту стоял Габдурахманов. Быстро сбежав по лестнице к землянке, он крикнул:

— Товарищ старшина, над головой вражеская авиация. Самолетов счесть не перечесть...

Соснин только сел бриться и с намыленным лицом выбежал на улицу.

— Всем в окопы! Будет баня с паром! — вытирая полотенцем мыло с лица, властно скомандовал он.

Все выбежали из землянки. Только Андрей Семячкин, растерявшись, ринулся было за товарищами, но, испуганно взглянув на небо, нырнул обратно.

Соснин крикнул ему вслед:

— Семячкин, сюда!

Но, видимо, Семячкин не слышал команды.

— Поможем зенитчикам, винтовки к бою! — скомандовал Соснин, мрачно глянув в сторону землянки.

Через секунду заходила, загрохотала земля. После каждой бомбы люди инстинктивно прижимались друг к другу. Над головой стоял такой гул, будто рушились каменные горы.

— Следите за тем, как «юнкерс» из пике выходит. Бейте в хвост! — кричал громко Соснин, с азартом ведя огонь по самолетам.

Вдруг несколько бомб упало почти рядом, люди бросились на дно окопа. В наступившей после грохота разрывов тишине все услышали гул удалявшихся моторов.