Анастасия Туманова - Горюч камень Алатырь

– Немного… но я понимаю вас, – Вера улыбнулась. – Трудно всё же, Никита… трудно смириться с болью своих близких. Подумать только, что было бы с Александрин, с её ребёнком, если бы вы в тот день не оказались рядом с ней!

– Полно, Вера! Это ведь чистая случайность!

– Случайность?! – вознегодовала она. – На том постоялом дворе находились ещё с десяток человек! Она рассказала мне, что просидела там сутки – одна, промокшая, усталая, без денег, без горничной, – и никто не подошёл к ней, не задал ни одного вопроса, не посочувствовал! И только вы… Только вы, даже не зная ещё, что Александрин – моя воспитанница… Никита, вы остались таким, каким я всегда знала вас. Благородным человеком, человеком чести!

Закатов даже ответить ничего не мог. От стыда горели скулы и мучительно хотелось провалиться сквозь выщербленные половицы.

– Вера, вы… вы… Вы заблуждаетесь на мой счёт, – наконец, с трудом выговорил он. – Это всё в самом деле вышло случайно, и никакого благородства тут в помине нет. И я страшно боялся, что этот мерзавец Казарин всё-таки заберёт её. И забрал бы, окажись он ей законным мужем, – вот что страшно!

– Никита, вы неисправимы, – глубоко вздохнула Вера, – Ну почему, почему вам легче выглядеть заурядным ничтожеством, чем…

– Потому что я и есть, к несчастью, заурядное ничтожество, – угрюмо отозвался он. – И одного не могу понять: почему Александрин так пламенно запрещала мне писать к вам целую зиму – и в конце концов написала сама?

– Не можете? – пламя свечей мелькнуло в глазах Веры странным блеском. – А между тем всё очевидно. И уж кто-кто, а вы должны понять Александрин: вы ведь очень с ней схожи в этом.

– Я? Я похож на выпускницу Смольного института?! – оторопел Закатов.

– Ужасно похожи. Вообще, все те, у кого детство прошло в аду, схожи меж собой. Вам легче умереть, чем попросить о помощи, сознаться, что вам плохо, привлечь к себе внимание… Я лишь недавно начала понимать это.

Она была права: при мысли о том, что можно привлечь к себе внимание, Закатову ощутимо сделалось дурно.

– Вера, мне кажется, вы всё же…

– Никита, я знаю вас с детских лет! – вспылила Вера, и язычки свечей угрожающе закачались, разметав по стенам сполохи теней. – И Александрин, смею думать, неплохо знаю тоже! Всё её письмо было о вас! О несчастном благородном рыцаре, который всю жизнь безнадёжно и отчаянно любил княгиню Тоневицкую! И о том, что она, Александрин, никогда не посмела бы нарушить мой покой, если бы не сострадание к вам! Девочка рискнула открыть мне глаза на вашу любовь, вот так, Никита! Она не могла спокойно видеть ваших терзаний!

Он молчал, сумрачно глядя на неё через стол. Когда же Вера, тяжело дыша и вытирая невесть откуда набежавшие слёзы, откинулась на спинку стула, Никита хрипло, тяжело выговорил:

– Вера… Вера Николаевна… Клянусь вам самым святым… Клянусь счастьем дочери моей, что я никогда… никогда и ни с кем не обсуждал… мои чувства к вам. И госпожа Влоньская, полагаю…

– Да знаю, Никита, знаю, – устало отмахнулась Вера. Она уже взяла себя в руки и, опершись локтями на стол, внимательно и чуть насмешливо смотрела на него. – Вот уж в чём ничуть не сомневаюсь! Но Александрин, изволите видеть, – женщина. И женщина, многое вытерпевшая за свою короткую жизнь. Ведь она не ошиблась ни в чём.

– Покажите мне её письмо, – мрачно потребовал Никита.

– Ну уж нет! Да и к чему? Ничего нового для себя, поверьте, я в этих строках не нашла, – слабо улыбнулась Вера. – Как бы то ни было, всё сложилось к лучшему. Александрин жива и здорова. Как только она окрепнет после родов, я заберу её и ребёнка в Бобовины, а после…

– Вера, – вдруг перебил её Закатов. – Безусловно, вы вправе поступить так, как считаете нужным. Я слишком во многом виноват перед вами, чтобы мешать вам. Но позволено ли мне будет задать вам один вопрос?

– Разумеется, Никита… Сколько вам угодно.

– Ваши приёмные дети уже взрослые, как я знаю? Их жизнь более или менее устроена?

– Да… Да, можно так сказать, – удивлённо подтвердила Вера. – Серёжа счастливо женат, вступил в наследство, и они с женой ждут первенца. Аннет замужем. У Коли есть невеста, замечательная, достойная девушка. Вы правы, они взрослые и…

– Стало быть, вы наконец-то освобождены от обязательств, которые насильно навязал вам этот сукин… ваш покойный супруг?

– Никита! Вы не можете…

– Вера, вы ведь тоже человек чести, – снова перебил он её, вставая из-за стола, и Вера невольно поднялась ему навстречу. – Много лет вы были связаны бесчестно взятым у вас словом. Сейчас вы избавлены от него. И я… чёрт возьми, Вера, ведь мне нечего терять! Вы выйдете, наконец, за меня замуж?! Я не могу, не хочу и не буду без вас жить! Если вы мне откажете, я…