Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

Когда время моего визита подошло к концу, я сложила свои вещи и усадила любимцев: Булавку, мистера Ноззла и мопсиху Джо в специальные корзинки для переезда. Я готовилась вернуться ко двору, чтобы там жить с матерью и Марией в комнатах, гораздо меньших по размеру, чем были нам отведены при королеве Марии, обставленных подержанной мебелью и вещами, которые отобрал для нас королевский камердинер. Все правильно, ведь нынешняя королева не держит нас в фаворитах.

Мать заставляет Мистера Ноззла жить в клетке и жалуется на то, что Булавка рвет бесцветные шпалеры, развешанные по стенам. Я ничего ей не рассказываю о Неде, а он не прибывает ко двору, вопреки тому, что обещал. Я нисколько не сомневаюсь в том, что это его мать держит его в Ханворте. Если бы Елизавета признала наше родство и я заняла бы свое место кузины королевы и ее наследницы, то она тут же принялась бы поощрять наши с Недом чувства. А так она просто боится за свое будущее. Елизавета не дорожит семьей, и сейчас она изо всех сил старается убедить католиков в том, что не ищет себе наследника среди протестантов.

Моя мать больна и часто надолго уезжает со двора, и Мария сопровождает ее до Ричмонда. Теперь за спиной Елизаветы нет никакой борьбы, потому что мать растеряла боевой дух.

Единственный человек, который одаривает меня своим вниманием, – испанский посол, граф де Ферья, и он настолько очарователен, восхищен и доброжелателен, что я не нахожу в себе сил противиться желанию поделиться с ним своими новостями.

Я рассказываю ему, что уверена, что не смогу найти счастья в Англии, пока ею будет править Елизавета, а он так мило отвечал, что мне стоит поехать в Испанию с ним и графиней, где они представят меня знатным семьям, в которых есть красивые сыновья, вернувшиеся вместе с Филиппом на родину. А еще он рассказывает, что между Англией и Францией заключен новый договор и юная Мария, королева Шотландии, оказалась преданной собственной французской семьей ради мирного соглашения. Отныне она лишается права наследницы английской короны. И теперь, когда она выходит из игры, я становлюсь единственной наследницей престола.

Я смеюсь над его словами. Как мне теперь попасть в Испанию? Но я обещаю ему, что всегда буду прислушиваться к его советам, что он мой единственный друг и что я не выйду замуж, пока не посоветуюсь с ним. Вот только я не говорю ему о том, что мой выбор уже сделан.

Нед все не появлялся при дворе, и до меня дошли вести о том, что он нездоров и должен оставаться с матерью, чтобы та за ним ухаживала. Сеймуры вообще не отличались крепким здоровьем. По-моему, Джейни ни разу не чувствовала себя здоровой со дня нашего с ней знакомства, но раньше это не мешало ей пребывать при дворе. Лично я считаю, что им обоим было бы крайне полезно отправиться со двором в летнюю поездку и каждый день скакать верхом и дышать свежим воздухом. Я просто уверена в том, что им так было бы лучше.

Меня грызут подозрения, что Нед не появляется при дворе потому, что его прячет от меня мать. Как это несправедливо ко мне! Я же не сделала ничего, чтобы обидеть ее или ее сына! Это все Елизавета, потому что ее манера обращения со мной заставляет всех меня сторониться.

Она преследует меня сотнями мелких придирок. Она дает мне худшие комнаты, чем полагаются мне при моем статусе, и хоть я и иду на своем месте в процессии, но в ее присутствии она не оказывает мне никаких знаков внимания. Она никогда не приглашает меня на примерку красивых платьев из королевского гардероба, и она никогда не делает мне подарков. Фрейлинам платят крохотное довольствие, но они получают состояние в королевских подарках. Вот только я ничего не получаю от Елизаветы, и никому и в голову не придет предложить мне денег за то, чтобы я представила его королеве, потому что все знают, что она со мной не разговаривает.

Меня немного утешает, что когда Елизавета вынуждена заказать всем своим придворным дамам новые платья перед выездом в загородные замки, мое на мне сидит лучше, чем на всех остальных.

Ее сердечный интерес, конюший Роберт Дадли, может, уже и не помнит, что когда-то приходился мне деверем, но он не может не видеть, как я крепко сижу на своем сильном коне. Пусть я не нравлюсь Елизавете, но она никак не может скрыть, что я – самая красивая девушка при дворе, изящная в танце и потрясающе красивая в седле. Вдова моего дедушки, которая в дни своей молодости была первой красавицей при дворе, еще когда она была женой моего деда, Чарльза Брэндона, целует мой лоб и говорит, что при дворе со мной никто не может и близко сравниться красотой, как некогда никто не мог сравниться с ней самой.