Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

Даже я понимаю, что мало кто одобрит такой выбор. Неужели он принесет мир в расколотую страну? Неужели поприветствует ненавистную жену покойного сына, когда она вернется в свое королевство? Или просто начнет притеснять шотландских лордов, которых он обвиняет в убийстве Генри, и битва начнется снова?

Я держу в руках редкую и ценную вещь – письмо от моего супруга Томаса. Оно попало ко мне вместе с чистым бельем, значит, кто-то подкупил прачку, чтобы она передала записку. Бумага хорошая – наверное, он ходил к писарям в замок Сэндгейт и купил листок, – а почерк у Томаса ровный и четкий, не как у грамотея, но легко читаемый, подходящий для кратких приказов сторожу, до которого не докричаться.

Любовь моя, я слишком далеко, но я слышу твой голос. Видит Господь, я всегда, всегда буду ждать твоего оклика.

Дорогая супруга,

я поговорил с архиепископом Паркером (который, как мне известно, человек хороший) насчет нас и спросил, верно ли это, что мужчина в браке не должен разлучаться со своей женой. Он станет посредником и попросит королеву сжалиться и разрешить мне жить с тобой. Я готов отправиться куда угодно, в любое место твоего заточения в надежде облегчить твое бремя пленницы, как мысль о тебе облегчала мое пребывание в тюрьме. Буду твоим верным и преданным мужем на словах и на деле. Т.К.

Весть о том, что Томаса Говарда, родственника королевы, выпускают из Тауэра без предъявления обвинений и держат в Лондоне под домашним арестом, должна меня обрадовать. Если уж его, троюродного брата, обручившегося с вражеской королевой, могут отпустить, если Марию могут вернуть в Шотландию, то и меня нет смысла держать взаперти.

– Я попросил о вашем освобождении, – натянуто сообщает сэр Томас, явившись в мои покои с визитом вежливости. – Уверен, в следующем году вы выйдете на свободу.

Я пишу Томасу:

Дорогой супруг, меня так часто обещали выпустить, что я научилась ничему не доверять, но если мне позволят, я приеду к тебе. Молюсь каждый день и думаю о тебе с большой любовью. Очень счастлива, что ты свободен, и мечтаю только об одном – быть с тобой и стать хорошей матерью твоим детям. Твоя верная и любящая жена, М.К.

Подписываюсь как Мария Киз, не отрекаясь ни от любви к Томасу, ни от нашего брака. Целую сложенный лист бумаги, растапливаю сургуч, капаю и ставлю в нем мою семейную печать. Он поймет, что под ней спрятан мой поцелуй.

Сэр Томас вне себя от восторга, и даже его ворчливая жена наконец-то выглядит радостной. Елизавета собирается посетить торговый зал и построенные им магазины, после чего отобедает в его доме. Что удивительно, пиршество для королевы устроят в комнатах прямо под моими, однако я не приглашена. Я нахожусь в этом доме по ее приказу, но видеть меня Елизавета не хочет.

– Нельзя с ней встречаться? – резко переспрашиваю я. На мгновение мне показалось, что королева использует этот визит, чтобы вернуть меня ко двору без каких-либо комментариев и извинений за мой арест – я бы просто присоединилась к свите фрейлин. Поступки Елизаветы так непонятны, а ее сердце так холодно, что, на мой взгляд, она вполне способна забрать меня на королевскую службу, не проронив ни слова.

– Нет, – раздраженно отвечает леди Грешем. – Я просила мужа объяснить лорду Берли, что ваше отсутствие было бы предпочтительнее во избежание какого-либо смятения, но он сказал, чтобы вы оставались в своих покоях, и это никого не смутит.

– Лорд Берли?

– Новый титул сэра Уильяма Сесила.

Я киваю. Моего старого друга отблагодарили за его бесконечную неприязнь к шотландской королеве.

– Вы должны будете оставаться в своих покоях, – повторяет она.

– Я уже поняла.

– И не шуметь.

Ее грубость меня поражает.

– Я не собиралась танцевать. И петь тоже.

– Не пытайтесь привлечь ее внимание, – требовательно добавляет она.

– Моя дорогая леди Грешем, – обращаюсь я к ней высокомерным тоном, хотя мой чепец едва доходит ей до подмышек, – я всю жизнь стараюсь избежать внимания моей кузины-королевы и не намерена поднимать крик, когда она явится на торжественный обед в ваш дом. Надеюсь только, что вы сумеете ей угодить. Вы же вряд ли посещали двор, будучи городской жительницей и не имея благородного происхождения?

Издав приглушенный яростный вопль, она выбегает из комнаты, а я смеюсь ей вслед. Это мое основное развлечение – досаждать леди Грешем. И грядущий королевский визит даст мне еще больше подобных возможностей.