Оскар Хавкин - Дело Бутиных

— Собирайтесь, — сказал он Большакову, — вам и мне делать в Нерчинске нечего. Шумихин управится здесь один. Послезавтра едем в Иркутск. Ведь администрация потребовала не только все до единого документы главной конторы, — горько пошутил он. — Ей нужны, как Молоху, и человеческие жертвы: служащие фирмы!

Они ухитрились приехать в Иркутск в один день с обозом Арона Цымерского, выехав двумя днями позже. Главному бухгалтеру пришлось изрядно попыхтеть, хотя служащие Бутина отнеслись к исполнителю перевозки бумаг с безукоризненной — но и ледяной! — любезностью. Помогали, а глядели неласково.

Картина в иркутской конторе чем-то напоминала ту, что третьеводнись была в Нерчинске. Только тут шла распаковка плененных документов: с одной стороны, победоносный служака Цымерский, с другой — сумрачный и подавленный Шилов и вежливый до оскорбительности Фалилеев, довольно отчетливо произносивший вместо «господин Цымерский» — «Господин Тымерзкий».

Для Иннокентия Ивановича, старейшего служащего фирмы, каждая конторская книга, каждая связка счетов, каждый бланк и каждый листок переписки как бы родные существа, с каждым документом связано какое-то событие в деловой жизни фирмы. Вон там — документы о прикупке амурских приисков, а здесь — о приобретении первого судна для амурского пароходства, а тут — подсчеты убытков от пожара семьдесят девятого года. Хваткие руки «Тымерзкого» деловито-равнодушно перебирают чужие ему связки и папки, а у Шилова дрожат и пальцы и губы и пот прошибает, будто ему делают тяжкую и болезненную операцию.

В разгар разборки документов явились Звонников и Михельсон. Как ни в чем не бывало поздоровались, как ни в чем не бывало спросили Цымерского, удачно ли съездил и все ли привез, как ни в чем не бывало обратились к Шилову и Фалилееву, интересуясь, как разместят бумаги и скоро ли они будут готовы для ознакомления и изучения.

Однако же они явились не ради бумаг. Это видно по твердо сжатым губам молодого-лысого и по жесткому блеску глаз молодого-кудрявого.

— Не могли бы мы, Михаил Дмитриевич, поговорить с вами наедине? — тем не менее весьма учтиво спросил Михельсон.

— Почему ж нельзя. Пройдемте, господа, наверх в мой кабинет. — И пока поднимались, соображал, какую новую каверзу надумали администраторы, ради овладения его имуществом. Теперь, когда главная контора в их власти.

Традиционное рассаживание по креслам, традиционное предложение сигар, традиционное молчание и обмен взглядами. Что ж, господа стряпчие, открывайте карты!

Сначала — с восхищением о Николаевском заводе, — и верно, ценнейшее предприятие фирмы, образцовый порядок, налаженное производство.

— Удивительно, как это вам удалось увеличить выделку чугуна с шестидесяти тысяч пудов до ста пятидесяти тысяч пудов, — сказал почти искренно Михельсон.

— Очень полезное для всего края предприятие, — ответил Бутин. — Кроме железа наш завод производит для населения сельскохозяйственные орудия, утварь, чугунные изделия, необходимые в хозяйстве и быту. За десять лет — полтора миллиона прибыли! Тут никаких случайностей: знание рынка, учет потребностей населения, экономический подход. И умение руководить.

Вот так, господа лысый и кудрявый, уметь надо хозяйствовать, надобны знание и опыт, а не тяп-ляп!

— И как вы оцениваете стоимость предприятия? — в ответ на это рубанул Звонников.

У Бутина екнуло сердце: неужели нацелились продать! Такой завод! «А я не собираюсь продавать!» — так хотелось ему выкрикнуть в их лица.

— Вы же знакомы с общим балансом! Около миллиона. А с капиталом в деле в полтора раза больше. Однако же пользу от предприятия никакими деньгами не оценишь. — И уже с вызовом спросил: — А что? Какое-нибудь особое дело до завода?

— Естественные вопросы, господин Бутин, администрации до всего дело, — отвечал Звонников.

Они перешли к осмотренному ими Новоалександровскому заводу. Верно ли, что там за тринадцать лет выкурено два с половиной миллиона ведер вина?

— Это лучший из подобных заводов в Восточной Сибири! — сказал Бутин. — На нем поставлен аппарат Кофея, отбрасывающий сивушные масла. Так что кабатчики, получающие наше вино, лишены возможности отравлять людей всякой сивухой. Если вас интересуют винные изделия, — язвительно сказал он, — то стоимость завода по балансу четверть миллиона!

После недолгого молчания Михельсон сказал:

— Мы обязаны поблагодарить вас за прекрасного сопровождающего — Ивана Симоновича Стрекаловского. И образован, и сведущ, и приятен в отношениях. С будущностью работник!