Алекс Хейли - Корни

В конце концов все решили прислушаться к голосу здравого смысла, и на этом семейный совет закончился.

Взяв Ирену за руку, Том повел ее к полю, залитому лунным светом. Выйдя за изгородь, он широко зашагал вперед, повернул под прямым углом, сделал еще несколько шагов, потом вернулся к изгороди и сказал:

– Ирена, это будет нашим !

И она тихо повторила за ним:

– Нашим!

Целую неделю разные семьи работали на собственных полях. Как-то утром Том вышел из кузницы, чтобы помочь братьям. Он увидел на дороге одинокого всадника и сразу узнал в нем бывшего майора кавалерии Кейтса. Форма майора была порвана, лошадь хромала. Кейтс тоже узнал Тома. Подъехав к изгороди, он остановил лошадь и крикнул:

– Эй, ниггер, дай мне воды!

Посмотрев на стоявшее рядом ведро с водой, Том перевел взгляд на лицо Кейтса и долго не отводил глаз. Потом набрал воды и подал флягу.

– Все изменилось, мистер Кейтс, – спокойно сказал он. – Я дал вам воды только потому, что напоил бы любого, кто страдает от жажды. Ваши крики на меня не действуют. И вы должны это знать.

Кейтс вернул ему флягу:

– Принеси мне еще, ниггер!

Том взял флягу, положил ее рядом с ведром и ушел прочь, не оглядываясь.

Но когда на дороге появился другой всадник – в потрепанном черном котелке и поблекшем зеленом шарфе, – все, кто работал на полях, сразу же бросились к своим хижинам.

– Мамми, он вернулся! Он вернулся!

Когда лошадь подскакала ко двору, сыновья Цыпленка Джорджа уже поджидали его. Его обнимали, целовали, хлопали по плечам и спине. А потом проводили к рыдающей Матильде.

– Что ты плачешь, женщина? – притворился возмущенным Джордж.

Он крепко обнял Матильду и, казалось, никогда ее не отпустит. Но все же справился с собой, разжал руки и подозвал сыновей.

– Я расскажу вам обо всех местах, где мне пришлось побывать, когда мы расстались, – заявил он. – Я расскажу, чем занимался. Но это будет потом, а сейчас я хочу забрать вас туда, где мы сможем быть вместе!

Цыпленок Джордж всегда был склонен к драматическим жестам. И теперь он весьма театрально рассказал, что нашел для всей семьи местечко на западе Теннесси. Белые только и ждут их приезда, чтобы они помогли им построить город.

– Я вам вот что скажу: земля там такая жирная и черная, что, если посадить свиной хвостик, из него вырастет здоровенный кабан… По ночам там не уснешь, потому что арбузы растут так быстро, что лопаются, издавая треск, как поленья в печи! А опоссумы там такие тучные, что просто лежат под хурмой, а нектар капает им прямо в рот!

Закончить Джорджу не дали. Кто-то ушел хвастаться на соседние плантации, а Том решил, что после обеда будет переделывать повозку в крытый фургон, где поместятся все десятеро. Но после заката к ним стали приходить другие черные, недавно получившие свободу, – черные Холты, Фитцпатрики, Пермы, Тейлоры, Райты, Лейксы, Макгрегоры со всех плантаций округа Аламанс.

Два месяца мужчины строили фургоны. Женщины готовили, коптили, запасали припасы для путешествия и отбирали то, что нужно взять с собой. За всем наблюдал старый Цыпленок Джордж – роль героя страшно ему нравилась. Тому Мюррею помогали другие черные, и им удалось быстро построить несколько фургонов. Том объявил, что все, кто хочет, могут поехать, но каждой семье нужен свой фургон. Наконец были готовы двадцать восемь фургонов. И тут всех охватила странная спокойная печаль. Свободные люди осторожно прикасались к знакомым вещам, умывальникам, столбам, изгородям, зная, что видят их в последний раз.

Все это время черные Мюрреи лишь изредка видели Мюрреев белых. Матильда плакала:

– Господи, мне больно даже думать о том, что им придется пережить! Это ужасно!

Вечером Том Мюррей отдыхал в своем фургоне. Неожиданно раздался легкий стук. Том сразу догадался, кто это, еще не откинув полога. Перед ним стоял старина Джордж Джонсон. Он судорожно мял в руках шляпу.

– Том, можно с тобой поговорить, если у тебя есть время…

Том Мюррей вылез из фургона и отошел со стариной Джорджем чуть в сторону. Старина Джордж был так взволнован и смущен, что с трудом произнес:

– Мы с Мартой поговорили… Вы – единственная наша семья… Том, вы позволите нам поехать с вами?

Том ответил не сразу.

– Если бы это была только моя семья, я бы даже не раздумывал. Но нас много. И мне нужно поговорить со всеми. Я сообщу тебе…

Том подошел к каждому фургону и вызвал всех мужчин. Собрав их, он рассказал, что произошло. Наступила тишина.