Ефим Черняк - Тайны Франции. Заговоры, интриги, мистификации

Аппарат комитетов был заполнен сомнительными лицами. Если в Комитете общественного спасения при приеме в штат требовали (хотя далеко не во всех случаях) наличие минимальной подготовки, то в Комитете общественной безопасности дело обстояло много хуже. Амар и Жаго, в частности, принимали людей без всякой проверки на основе просьб того или иного депутата Конвента, иногда по рекомендации различных секций и народных обществ. Получить обманным путем в этих органах какую-нибудь, пусть даже весьма туманную, рекомендацию оказывалось не столь уж трудным делом. Полбеды было бы, что новые служащие Комитета мало подходили к новой должности — во время революции способные и преданные люди росли с небывалой быстротой. Значительно хуже было то, что немало чиновников Комитета по своему моральному уровню явно не заслуживали оказываемого им доверия. Взяточничество и — что порой бывало не менее вредным и опасным — канцелярская неразбериха, волокита аппарата Комитета общественной безопасности, естественно, вызывали недовольство Робеспьера. Подозрения Неподкупного еще больше возросли, когда он перестал доверять наиболее влиятельным членам Комитета, прежде всего Амару и Валье, разойдясь с ними по вопросам религиозной политики и другим. В своей последней речи 8 термидора Робеспьер резко обрушился на агентов Комитета общественной безопасности.

Кого же при этом имел в виду Неподкупный? Среди них, безусловно, был уже упоминавшийся выше Сенар. Юрист по профессии, именно он пытался с помощью дела полусумасшедшей старухи Катерины Тео скомпрометировать или по крайней мере представить в смешном свете Робеспьера, которого та считала мессией. Робеспьеру, конечно, было известно, что Сенар для пущего издевательства изменил в документах ее фамилию Theot на Theos («Бог» — по-гречески). Робеспьер мог подозревать, что именно он сфабриковал письмо «Богоматери» к Неподкупному. Поэтому, хотя Робеспьер имел своих людей среди штата служащих Комитета общественной безопасности, он решил создать параллельно ему полицию при Комитете общественного спасения. Учитывая растущее число своих врагов, которые могли помешать реализации этого проекта, Робеспьер осуществил его с необходимыми осторожностью и ловкостью.

В первой половине апреля (около 20 жерминаля) на объединенном заседании он потребовал в целях большей централизации административного аппарата создать секцию в составе Комитета общественного спасения. Смысл этого шага, видимо, ускользнул от противников Робеспьера в комитетах, и проект не вызвал возражений. От имени комитета был сделан соответствующий доклад Конвенту, и на следующий день, 27 жерминаля, был принят отредактированный Кутоном декрет, которым Комитету общественного спасения поручалось инспектирование органов власти и отдельных правительственных чиновников, преследование тех, кто использовал «против Свободы полномочия, которые были вручены». Принятие декрета означало резкое сужение прав Комитета общественной безопасности, который как раз и осуществлял такие контролирующие и карательные функции.

Созданным на основе декрета в рамках Комитета общественного спасения Бюро общей полиции руководил ближайший соратник Робеспьера Сен-Жюст. За работой Бюро постоянно следил и сам Неподкупный. Персонал нового Бюро в составе 30 человек был поставлен под начало Огюстена Лежена. Этот 23-летний выхолен из Суассона был близким знакомым Сен-Жюста. Несмотря на молодость, за спиной Нежена уже были служба в армии, ранение, служба в штате министерства иностранных дел. Позднее он заделался писателем, а в 1802 году стал руководителем таможни. После термидорианского переворота Нежена обвиняли в том, что он отправил на гильотину несколько своих земляков. В ответ он опубликовал перечень фамилий дворян из Суассона, внесенных в списки подозрительных и якобы спасенных им от Робеспьера (двое из них были даже арестованы, но через несколько дней выпушены на свободу благодаря заступничеству Нежена). Более того, он даже утверждал, что саботировал усилия Бюро, что туда поступило 20 тыс. заявлений, но благодаря его, Нежена, стараниям лишь по 250 из них были заведены дела и т. д. Большинство этих утверждений не поддаются проверке, но очевидно, что до 9 термидора Нежен пользовался полным доверием Сен-Жюста.

В числе чиновников Бюро был Симон, племянник столяра, в квартире которого проживал Робеспьер. Четыре секции Бюро поддерживали регулярную переписку с департаментами и ежедневно представляли доклад Комитету общественного спасения. Бюро имело своих осведомителей, среди которых стоит отметить Руссевиля, связанного с заговором Батца, и молодого Марка-Антуана Жюльена. Производство арестов было обязанностью Комиссии гражданской администрации, возглавлявшейся Германом.