Валерий Строкин - Смерть Кощея Бессмертного

В незнакомых местах Винитар проявлял осторожность. Леса росов были мрачнее, и дремучее, чем во Фракии и Дакии, словно именно здесь основал свое царство Тапио [32] Лесной царь готов. . Его царство несравнимо с широким степным простором Таврии, где ветер пропах горьким запахом полыни, терпким ароматом ковыля. Степь открыта всем ветрам, она обозрима, насколько хватает глаз. Степь это ковыльное море, нигде нет таких ярких, ночных звезд: близких и дрожащих — протяни руку и сорвешь целую горсть. — Винитар перестал хмуриться, на лице промелькнула улыбка.

Служба у Великого Гота ему нравилась. Германарих более щедр с вассалами, чем вожди визиготов и герулов, постоянно враждующие между собой. Эх, жаль здесь нет цивилизации. — Он взглянул на офорт [33] Гравюра на меди или цинке, протравленная кислотой. , украшавший щит, на медном круге был протравлен римский орел. — Хоть она и расслабляет настоящего воина, и даже совращает его, но из Фракии рукой подать до греческих полисов или римских провинций. Впрочем, у Германариха есть свой флот. — Готы нередко объявлялись на Кикладских островах в Эгейском море, их ладьи бороздили Пропонтиду [34] Мраморное море. , сея ужас и смерть среди мирного населения не обученного военному мастерству.

Конница быстро продвигалась по лесным тропам-дратям, вдоль крупных рек, пересекая в брод мелкие роси — дальше, на Север. Впереди перемещались конные отряды росомонов, им легче ориентироваться в сумрачных лесах славов — почти кровные родственники.

С фланга, неприкрытого рекой, выставлялись заградительные отряды. В арьергарде — тяжеловооруженная личная сотня Винитара — облаченная, как и их начальник в трофейные доспехи триариев [35] Тяжеловооруженные легионеры. : блестящие на солнце лорики [36] Ламеллярный доспех, чешуйчатая бронь, кольчуга. , поножи, кирасы. Тяжелые древка фрамей уперты в стремена и украшены конскими хвостами.

— Не умеете вы, анты, воевать. Не можете справиться с зарвавшимся архонтом Бусом, — поддел Винитар.

— Умеем, но с росами воевать трудно, — отвечал Стемид. — У них, даже дети в набеги на чужие кланы ходят. Недаром воинственному Перуну поклоняются, или его образу запечатленному молнией в дубе.

— Сильный бог, — согласился Тарм, — он похож на нашего Хорса, повелителя огня и молний. Бога воинов. Наше древнее святилище расположена на острове [37] Остров Хортица издревле имел святилище-капище. Возможно, само название образовано от аланского слова Хорс. , на Борисфене [38] Днепр. . Там стоит дуб-великан, в который однажды вселилась душа Хорса и…

— Водан сильнее прочих, — перебил Винитар и вспомнил римского громовержца Юпитера. — Все боги одинаковы — любят сильных.

— А у росов есть целая роща, — хмыкнул Стемид. — В глазах рябит, когда ветер подует, столько цветных лент и раскрашенных убрусов висит на ветвях. Там капище Перумово — в центре поляны растет огромный вековой дуб с дуплом, а наверху его кроны — гнездовище буслов, — поймав скептический взгляд Винитара, он добавил:

— У этой рощи они устраивают ежегодные торжища, с окрестными племенами. После окончания торгов совершают празднества ночные, прыганье через кострище.

— Каким оружием огни воюют?

— Вооруженье росов — копья невеликие, луки и стрелы, которые могут быть отравленными, легкие, круглые деревянные щиты, обшитые волчьими шкурами.

— Почему не медвежьими? Разве в этих лесах мало медведей? — спросил Тарм.

— Здесь и тура можно встретить, а медведя они уважают, как и мы, анты, дедушкой бером называют. Рядом с кланом Бусла проживает клан медведя — их друзья. Я ростом не вышел, а они, как анты: высокие, крепкие и выносливые, только волосы белее и золотистее.

— Все вы одного корня, — усмехнулся Винитар.

Поход его тяготил, росы не появлялись, предпочитая до времени скрываться в лесах, а сумрак чащи и великие тучи гнуса одолевали людей и лошадей.

Опытные воины начинали терять боевую готовность. Разъездные отряды постоянно менялись, в любой момент из чащи могла вылететь отравленная стрела и раздаться боевой клич росов. И ничего не происходило. Может он их вообще не найдет в этих дебрей. Нет ничего проще — скрыться и остаться безнаказанными.

Драть опустилась почти к реке-роси. Перед рекой, сторожами топорщились стрелы камышей. Вверх по склону, поднимался густой непролазный ежевичник, переходя выше в тесно сомкнутые кусты орешника, который разрывали молодые дубки, осокори и березы. По лога, невидимо и неслышно двигались сотни росомонов. Противоположный берег погрузили в тень, полощущие в воде листья, серебристые ветлы.