Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

Беру фонарик, показываю ей и говорю: «Вот же он». Ну и

играю с ней.

Поговорка гласит: «Без кошки нет дома». Я же добавлю

— и домашнего доктора.

Оливер Херворд сказал: «Кошка, это карликовый лев,

который покровительствует людям».

А Карел Чапек сказал: «Кошка полна тайны».

Время проведённое с кошкой никогда не потрачено

зря. Забегу вперёд и скажу, что после смерти Марьяночки

она спасла мне жизнь. Лася прожила восемнадцать лет и

два месяца. Я похоронил её по еврейски 23 мая 2012 года,

недалеко от дома, в котором живу уже тринадцать лет.

И мелкие события бывают удивительными. В 1974 году

был в командировке в Уфе (Башкирия). Там мне попалась

баночка с надписью «Башкирский мед». Мне дали его

попробовать. Тут же купил и отправил посылкой в Одессу

баночки с мёдом. Он был очень вкусным и отличался редким

цветочным ароматом. Я всегда помнил о нем.

И вот, уже в Израиле, захожу в «русский» магазин

и… в изумлении застываю. На прилавке стоят баночки с

«Башкирским мёдом». В Израиле! Я сказал продавщице:

«Заверните все». А их было семь штук. Я потом заходил в

этот магазин несколько раз и купил ещё десять баночек.

Ещё никто не ел мед с привкусом воспоминаний.

У Марьяночки был необычайно молодой биологический

возраст. Она всегда выглядела молодой.

Как—то, в автобус, в Израиле, зашла пожилая женщина и

обратилась к сидевшей Марьяне: «Деточка, уступи бабушке

место!» Марьяна встала, уступила ей место и спросила:

«Сколько вам лет, бабушка?». Та ответила: «Мне, деточка,

уже 62 года…». Марьяна говорит ей: «А мне, бабушка, уже

63».

…Я не могу найти слова, которыми можно было бы

описать выражение лица этой бабушки…__Если вернуться назад,

к довоенному времени, когда мне

было двенадцать лет, мы с мамой, однажды, перебежали

улицу перед трамваем. Женщина, видевшая это, выругала

маму и, считая, что мама моя сестра, сказала ей: «Жаль, что

твоя мама не видела, как ты учишь своего брата поведению

на улице. Ты бы от неё получила на орехи».

Моя мама тоже выглядела намного моложе своих лет.

В 2003 году я настоял, чтобы Марьяночка поехала на

экскурсию Париж — Лондон. Она приехала очень довольная

и привезла из Гайд—парка засушенные в книге листья клена.

Я их положил под стекло на столике.

Чтобы их сохранить, на специальной машинке покрыл

высушенные листья с двух сторон специальной плёнкой.

Называется ламинирование. После этого я закрепил их на

стенке вокруг портрета Марьяночки.

Все было прекрасно до 2004 года.

«Когда приходит к тому, что можно жить прилично, не

хватает лет для жизни» (еврейская поговорка).

Китайцы говорят: «Цветы вечно не цветут, человек не

может быть всегда счастлив».

Марьяночка заболела. В течении года в нескольких

больницах и медицинских центрах сделали много различных

анализов, но поставить точный диагноз не удавалось. Когда

же в 2005—м он был установлен — началось непрерывное

лечение. Два года, еженедельно, мы ездили в иерусалимскую

больницу «Адасса». Каждый месяц её клали в больницу на

пять—семь дней, а когда было принято решение о пересадке

костного мозга, Марьяночка пролежала там месяц и десять

дней.

В это время оказалось свободной V.I.P. — палата. Её

площадь равнялась двадцати метрам. От прихожей она была

изолирована стеклянной стеной с плотно закрывающейся

стеклянной дверью. В палате был большой телевизор и

компьютер. Я всегда был рядом, ночевал в больнице, около

неё.

Пока человек жив, он надеется вылечиться.

Когда я однажды приехал в больницу позже Марьяночки

на два часа, все её спрашивали — где муж? Все привыкли

видеть меня все время около неё.

Все было не так просто. Надо было решать большое

количество проблем. Оплату лечения Марьяночки в течении

трех лет, два года из которых пришлись на больницу «Адасса»