Мария Воронова - Здравствуй, сестра!

— Макс, ты же сам русский, неужели ты веришь, что все это правда? — возмущалась она, забывая, что ей нельзя волноваться. — Наш народ не способен грабить храмы!

— Откуда ты знаешь, кто на что способен? — мрачно отвечал он. — Россия стала адом, и сколько это продлится, никому не известно. Нам остается только молиться, чтобы твои родители пережили это страшное время.

Неизвестность мучила Лизу постоянно.

Как они там? Живы ли? Вот если бы они каким-нибудь чудесным образом могли перенестись сюда, в безопасный Шропшир!.. Господи, а как же Элеонора? Что с Костей Воиновым? Иногда Лиза раскаивалась в том, что оставила их всех и уехала с Максом.

Начинала сказываться и физическая усталость, все-таки кормить грудью одного и вынашивать другого ребенка было непросто. Ей уже стало тяжело подолгу гулять в парке с коляской, и она все чаще поручала это занятие безотказной Зинаиде Ивановне.

Покормив Ксюшу и уложив ее спать, Лиза бессильно упала на кровать, свернулась калачиком, насколько позволял большой живот, и заплакала. Она чувствовала себя виноватой, что перед тем, как родить малышку, сама отговорила мать от поездки.

«Ты не хотела видеть ее тогда, а теперь, может быть, уже никогда не увидишь», — сказала она себе и зарыдала.

Через некоторое время Лиза сквозь слезы услышала, как к дому подъехала машина. Значит, Макс уже дома, пора спускаться вниз к ужину… Но ей было никак не успокоиться, слезы лились сами собой.

Скрипнула дверь спальни, и она почувствовала на своем темени теплую руку.

— Макс?

— Успокойся, — услышала она тихий и ласковый голос мужа. — Успокойся и расскажи, что случилось.

Она села на кровати, отворачивая от него заплаканное лицо.

— Я постоянно думаю о родителях, — сказала она жалобно. — Неизвестность мучит меня, я чувствую себя виноватой…

— Виноватой? — Лиза не видела лица мужа, но по голосу поняла, что он улыбается. — Я и не думал, что тебе знакомо это чувство… До рождения Кисс мне вообще казалось, что у тебя каменное сердце.

— Ты, наверное, поэтому на мне и женился! — Несмотря на слезы, Лиза не удержалась от колкости. — Ты решил, что мое каменное сердце составит прекрасную пару твоему разбитому, да?

— В этих словах вся ты! — засмеялся он и, взяв Лизину руку, поцеловал ее. — Я рад, что ты больше не плачешь. Ужин уже на столе, спускайся.

С этими словами он поднялся и вышел.

Лиза быстро припудрила покрасневший нос и расправила смятое платье. Выходя из спальни, она оставила дверь открытой, чтобы услышать, если малышка проснется.

В этот вечер Ростоцкий увез Зинаиду Ивановну в театр, супруги ужинали вдвоем. Макс молчал, и у Лизы не было желания нарушать это молчание. Впервые она почувствовала, что им не нужны слова, чтобы понять друг друга.

А потом они вернулись в спальню и легли в постель. Макс привлек Лизу к себе и начал осторожно целовать. Она лежала, утопая в облаке его невесомых поцелуев.

«Неужели это мой муж? — думала она. — Неужели это его руки стали такими мягкими? Неужели это его губы стали такими, какими бывают только губы любящего человека? И неужели это мне так необыкновенно хорошо, будто ангелы возносят меня на небо?»

— Ну что, я вылечил тебя от тоски? — весело спросил он потом.

От неожиданности Лиза села на кровати.

— Я думала, что тебе так же хорошо, как мне, что ты тоже слышал пение ангелов, а ты, оказывается, хладнокровно лечил меня от тоски!

— Ну, знаешь… Тебе не угодить, — сказал Макс и отвернулся к стенке.

Лиза готова была снова зарыдать — на этот раз от обиды. Ее муж только что обманул ее! А она поверила в его искренность.

Тут маленькая Кисс заворочалась в своей кроватке, сбросила одеяло. Лиза поднялась, чтобы снова укрыть ее. Склонившись над кроваткой, она поцеловала малышку в теплую щечку, и этот поцелуй полностью примирил ее с жизнью.

В этот год ладожский лед прошел по Неве только в двадцатых числах мая. Запах зацветающей черемухи принес Элеоноре долгожданную весточку из Англии.

Письмо для нее, пришедшее на адрес Клинического института и по счастливому стечению обстоятельств попавшее в руки Титовой, было отправлено из Москвы. Увидев обратный адрес, Элеонора с замиранием сердца ожидала прочесть, что Лиза в Москве и они скоро смогут увидеться, но на первой же странице все разъяснилось.

Воронцовы боялись, что письмо, отправленное из Англии, если и не затеряется, то обязательно привлечет внимание ЧК. Поэтому Макс попросил знакомого английского журналиста, уезжавшего в Россию, отправить его из Москвы.