Владимир Стрельцов - Трупный синод

В целом, все для сполетцев складывалось как нельзя лучше. Партия Формоза, лишенная своих главных авторитетов, могла лишь с бессильной горечью наблюдать, как престол Святого Петра ускользает из ее рук. Фароальд отчаянно продолжал слать гонцов к Арнульфу Каринтийскому, призывая того идти на Рим, если он хочет по-прежнему оставаться императором Запада.

Выборы нового папы были назначены на 10 мая. Сполетцы уже вовсю смаковали грядущую победу, как вдруг, за неделю до назначенного срока, Агельтруда получила известие, что в направлении Рима выступил Беренгарий Фриульский с двумя тысячами рыцарей.

Герцогиня незамедлительно забилась в истерике. Как они могли забыть про этого неугомонного фриульца, который так же, как и Арнульф, делит с ее сыном одну корону, с той только разницей, что не императорскую, а королевскую! Чуть ли не в слезах Агельтруда бросилась ко дворцу маркграфа Адальберта. Тот встретил ее в гостиной вместе с Теодорой. В любой другой момент Агельтруда непременно обратила бы внимание на столь пикантную подробность, но именно сейчас ей было совершенно не до того. Она видела только рушившиеся на глазах планы сполетского двора.

— Через семь дней фриулец намеревается быть в Риме! Слышите, через семь дней! И уж будьте уверены, он сделает все, чтобы разрушить все нами задуманное. Формозианцы, по имеющимся у меня сведениям, уже воспрянули духом.

— Если Стефан, разумеется, только с Божьего соизволения, стал бы понтификом, в его планы не входило бы подтверждение королевского статуса Беренгария? — осведомилась Теодора.

— Никоим образом. Королем Италии является мой сын. Теперь вы понимаете, какой абсурд устроил этот старый девственник Формоз?!

— Формоз раздаривал императорские короны, а его предшественник и воспитанник библиотекаря Стефан — королевские. И сначала в Италии появился второй король, которым, усилиями Стефана 51 51 Имеется в виду Стефан Пятый (? -891), римский папа (885—891), воспитанник Захария, библиотекаря Апостольского Престола , стал, если не ошибаюсь, ваш муж.

— Я смотрю, вы очень хорошо знаете историю нашей семьи, милочка, — герцогиня уже с нескрываемой ненавистью взглянула на Теодору. Гречанка стойко выдержала ее обжигающий взгляд, а уголками губ даже позволила себе состроить насмешливую гримасу. В покоях Адальберта она не боялась уже ровным счетом никого.

Адальберт видел, что ситуация стала предгрозовой. Необходимо было срочно вмешаться:

— Благородные донны, самое худшее сейчас — начать ссориться между собой. Ситуация не терпит отлагательств. Что можно предпринять?

Теодора первой взяла себя в руки:

— Я так понимаю, Беренгария можно склонить на свою сторону только ценой немедленных уступок, — произнесла она, пристально глядя на герцогиню. Та все еще пребывала в плену своих чувств.

— Да, Арнульф считает его своим союзником и частенько заступался за него, но союзник этот, между нами, не очень надежный, — ответил ей Адальберт. Окинув взглядом двух волчиц, не отводящих друг от друга злых глаз, он с видимой невозмутимостью продолжил:

— К тому же, по сплетням недавно прибывших пилигримов, Арнульф, по наущению своих придворных и в отместку за пассивное пребывание Беренгария в Риме этой весной, устроил западню для фриульца, и если бы того вовремя не предупредили, одной проблемой бы у нас сейчас стало меньше. Если эти слухи правдивы, в отношениях между Арнульфом и Беренгарием теперь больше страха, чем доверия.

— Молю Господа, чтобы это было правдой, — Адальберту по-прежнему отвечала только Теодора, — В любом случае, у Беренгария есть одно отличие от Арнульфа. Он, не менее трезво оценивая свои силы, не претендует на всю Италию, не претендует на корону цезаря. Так?

— Совершенно верно. Сейчас не претендует, — Адальберт сделал особое ударение на слове «сейчас»

— Когда есть риск потерять все, лучше пожертвовать частью. С Беренгарием необходимо срочно договориться, — сказала Теодора, все так же не отводя глаз от Агельтруды.

— Как это сделать? И где? Беренгария лучше не допускать к Риму, чтобы не давать ему дополнительных козырей для торговли.

— Никто не сделает это лучше, быстрее, весомее …. и не в римских стенах…. чем ваш сын, император Ламберт, герцогиня….

В ответ опять молчание.

— На празднике по случаю понтификата Бонифация, да упокоит Господь его грешную душу, — лицемерная преступница не забыла перекреститься, — я видела Гизелу, дочь Беренгария, и, по-моему, ваш сын находит ее общество вполне приятным. Какой прекрасный случай объединить два юных сердца и бескровно сократить число итальянских королей! Не находите, герцогиня? — и Теодора поклонилась ей явно ниже, чем велел тогдашний этикет, всем своим видом демонстрируя «рабскую покорность».